Пожирательница сердец

Эх, работа,
работа! Круглые сутки, ни выходных тебе, ни отпусков! В лучшем случае можно
рассчитывать на короткие перерывы. Но это в лучшем случае. Люди нынче настолько
погрязли во всевозможных пороках, что свободного времени остаётся всё меньше.

Кем,
спросите, я работаю? Пожирательница сердец я, и имя моё Аммат. Вот закончится у
кого-то земной путь, попадёт он в Дуат, предстанет перед Осирисом и Анубисом –
те его сердце на весы положат. На другой чаше – перо Маат, богини правды и
справедливости. Хороший был человек при жизни – чаши придут в равновесие,
сердце вернут законному владельцу и отправят его на поля Иалу. А сволочью был –
его оставят в Дуате, а сердце мне отдадут, и я должна его сожрать.

Завидуете?
Думаете, это большое удовольствие – лопать всякую гадость? Да не будь я
бессмертной богиней, не вылезала бы из поносов! Вот увидишь порой на весах
благородное сердце, такое аппетитное, такого ароматное – просто слюнки текут!
Только кто ж мне его даст? Зато мерзкое, уродливое, от одного вида которого
возникает рвотный рефлекс, хочешь, не хочешь, а сожрать придётся – так велит
должностная инструкция, написанная на папирусе за подписью самого Ра.

Вот сейчас
только я собралась немного отдохнуть, как нарисовался Осирис:

- Аммат,
пройди в главную пещеру – здесь два чиновника ласты склеили.

Да, если
чиновники, то, видимо, моё присутствие и впрямь необходимо. Что делать?
Обречённо вздыхаю и иду за ним – в главную пещеру.

Поначалу,
увидев умерших, я несколько удивилась: с какого боку-припёку они вообще к нам
попали? Один кельт по имени Кун, накануне Самайна выпил с друзьями, стал
хвастаться, какой он весь из себя храбрый и смелый – ничего не боится – и на
ночь глядя отправился в лес на охоту. Там увидел большую собаку ростом с
двухэтажный дом и со страху окочурился. То ли это был какой-то злой дух, то ли
по пьяни померещилось, потому что сам этот Кун был ну просто в зюзю. Да и
неудивительно – чтобы в ночь Самайна потащиться в лес, наклюкаться надо будь
здоров! Другой – Аристарх – из эллинов, пошёл купаться и утоп. Тоже был не
совсем трезвый, а тут ещё Посейдон разбушевался, стал море мутить.

- Так, а мы
здесь причём? – спрашиваю.

В ответ
Осирис говорит, что у обоих умерших есть египетская кровь, поэтому нам их и
передали. С эллинскими всё ясно! Ушлые они – вечно норовят своих покойничков
кому-то спихнуть под любым предлогом. Аид с Посейдоном никак не могли
договориться, чей подопечный этот Аристарх. С одной стороны, умерший, стало
быть, Аиду с ним разбираться, а с другой – утопленник, а это уже по части Посейдона.
Ну, а тут – египетская кровь, как удачно! – можно с чистой совестью на наших
свалить. Тем более, дежурный сейчас Осирис. Анубис – он строгий, может и
послать, а Осирис добренький, вот на него и спихнули. Ну, ладно, эллинские, а
вот от кельтских я такого не ожидала.

- У них там
сейчас холера, - объяснил Осирис. - Мертвецов полно, со своими чистокровными
едва успевают разобраться.

Ну, что
делать, раз уж начальник за это взялся, надо этих господ куда-то определять.
Куда – Весы Истины подскажут.

- Давайте сердца,
- говорит им Осирис.

Ну, а
дальше, как обычно. Кладёт на весы сердце Аристарха, спрашивает: воровал? Тот
ему: да нет, что ты, как можно! А глаза прям такие честные! Только вот весы
начинают прыгать со страшной силой, трясутся, как в лихорадке, даже не думая
приходить в равновесие. Как, собственно, почти всегда и происходит, когда этот
вопрос задают чиновнику. Лгал? – спрашивает Осирис. Аристарх ему: нет, никогда!
Чаши весов опять дёргаются. Что значит, лгал? Он и сейчас врёт на каждом шагу и
не краснеет. Конечно, покраснеть он сейчас не может при всём желании, потому
что мёртвый, но похоже, он и при жизни давным-давно забыл, как это делается.
Прелюбодействовал? Снова: нет! А весы говорят: ещё и как!

Пока Осирис
все грехи умершего перечислял, от бешенной пляски Весов Истины просто в глазах
рябило.

Следующим
был Кун. Посмотришь на него, послушаешь – ну, прямо добродетель ходячая! А весы
дрожать, как при катастрофическом землетрясении, стоит только Осирису задать
очередной вопрос и получить ответ. У самого Осириса лицо, как всегда,
спокойное, величественное, только вижу, он уже и сам не рад, что ввязался в это
дело. Однако делать нечего – приходится выносит приговор.

Как только
Кун и Аристарх услышали, что виновны, и не видать им вечного блаженства в полях
Иалу, как своих ушей, - они тут же в слёзы, в истерику: за что, мол? мы же
такие хорошие, добрые, просто жизнь такая! а что врали-воровали – так это все
так живут!

Но Осирис,
хоть и добренький, однако умеет иногда и твёрдость проявить. Вызвал демонов –
они обоих под белы рученьки и в Дуат. А сердца их бог загробного мира отдаёт
мне:

- Забирай,
Аммат – твоё.

Скривившись,
беру их из его зелёных рук и съедаю. Что делать – такая у меня работа!