"Критические" дни Президента

- Какие, бл..дь, "критические" дни Президента?! Контра, бл..дь! Диверсанты, бл..дь! - орал генерал Городинкин, нервно бегая по ковру своего кабинета.
Визгливый тенор главного замполита погранокруга  заставлял дребезжать оконные стекла и пугливо приседать полковника Личмана.
Личман, редактор окружной газеты "На рубеже Родины", пугливо озирался на суровую комиссию полковников, скорбно взиравших на него. Чуть дыша, он повторял:
- Эт не я!
- Че ты там лопочешь, твою мать?! - злобно шипел генерал, останавливая свой галоп.
Личман кивал на стоящего рядом майора Ильина:
- Это он! Ответственный секретарь ставит материалы в номер!
Городинкин метнул суровый взгляд на майора:
- Докладывай, бл..дь! Диверсию, бл..дь, ты учинил?!
Ильин, придав лицу, как завещал Петр Первый, лихой и придурковатый вид, радостно гаркнул:
- Никак нет, тварыш енерал!
- Как нет?! - возмутился редактор, жалобно посмотрев на генерала. - Товарищ генерал, он врет!
Городинкин вдохнул побольше воздуха и заорал:
- Брехать, бл..дь?! Редактора подставлять, твою мать?!
Майор радостно гаркнул:
- Никак нет! Разрешите доложить?
-Докладывай, бл..дь!
Майор, поглядывая на суровых полковников, засевших в президиуме собрания, рассказал истинную правду.
Номер газеты был почти готов. Но оказалось, что последнюю полосу, предназначенную для развлекухи, "забить" нечем.
Ильин, большой любитель гороскопов, вспомнил о любопытной статье в "Аргументах". По размеру она почти подходила. Бери, что называется, да ставь в номер!
Майор, как истинный военный, принес эту статью начальнику, полковнику Личману. Тот, как всегда, рассеянно тюкал по клавишам компьютера. Задача у него была архиважная и архиответственная - писать книгу генералу Городинкину.
Услышав майорские слова о своей книге, генерал насторожился:
- Личман, бл..дь! Все мои правки прочитал? Бл..дь! Название я поменял! Запиши давай: "Суворов и Кавказ"! Понял, бл..дь?! Никто, кроме меня, не писал на такую тему. Патриоты, бл..дь!
Повернувшись к Ильину, он грозно вопросил:
- Ну и! Че молчишь, как рыба об лед, твою мать?!
- Так точно, елдаш енерал!
Генерал набычился:
- Че ты сказал, бл..дь?! Кто "елда", бл..дь?!
Личман просительно согнулся:
- Товарищ генерал! Это он всегда так говорит! "Елдаш" - это на туркменском - "товарищ". Ильин из Туркмении прибыл, там говорил только по-туркменски! Не привык еще!
Городинкин ухмыльнулся:
- Ладно, бл..дь, продолжай, бл..дь!
Ильин красочно описал, как редактор, сняв очки, рассеянно выслушивал его пламенную речь. И кивал головой. А потом сказал, чтоб ставил в номер. И живее, а то сроки поджимают.
Генерал злобно посмотрел на Личмана:
- Ты, бл..дь, название видел?!
Личман скорбно надул губы:
- Название было длинное. Я приказал сократить! И сказал, что слово "Президент" надо вычеркнуть! На всякий случай!
Городинкин передразнил:
- "На всякий случай", бл..дь! И че он сократил, твою мать?!
- Ну, там были слова о том, что товарищ Ельцин гриппом переболел. Это были важнейшие слова, потому что Глоба предсказал это три месяца назад.
Генерал опять заорал:
- Бл..дь! Сам ты "гриб"! Мухомор, твою мать! Бл..дь! Меня подставить хотите?! У, мухоморы, бл..дь! Че там твой туркменский елдаш насокращал, бл..дь?!
Личман начал шмыгать носом и обиженно сопеть. Никак не решался он повторить страшные слова, выведенные майором в заголовок.
- Че ты, бл..дь, сопишь?! - зыркнул на него Городинкин. - Давай, бл..дь, говори!
- Ну! Ну!
Генерал завопил:
- Му-му! Че, бл..дь, мычишь?!
- Ну! "Критические дни Ельцина". Вот! Виноват, не досмотрел! Простите нас!
Полковники, сурово наблюдавшие за виновными лицами, неожиданно спрятались под стол. Оттуда раздалось придушенное ржание, прерываемое громкой икотой.
Генерал посмотрел на опустевший президиум, и неожиданно смягчился:
- Так! Личман! Я отреагировал! Понял, бл..дь? Будут звонить из Москвы, так и скажи! Я свою задачу выполнил!