Встретить священника на улице в девяносто первом году было еще в диковинку даже в Первопрестольной. А он запросто шел себе по улице, приветливо кивая по сторонам, с улыбкой здороваясь, и поздравляя со своим церковным праздником чуть не каждого встречного-поперечного. Типичный такой поп, словно сошедший с карикатуры комсомольской стенгазеты: русая борода, лукавый взгляд из-под бровей, крест на пузе. Понятное дело, остановила его, несознательного, на каком-то перекрестке журналистка, что в тот тревожный, приснопамятный день репортаж свой снимала.
Надо сказать, что журналисты в те времена были истинными профессионалами своего дела, действительно образованными людьми. Не те нынешние, по вершкам, девочки-припевочки что прут на тебя потоком информации, как танк, жестикулируя при том свободной рукой так неистово, что инстинктивно от экрана отпрянешь подальше: как бы растопыренными пальцами в глаз не угодила. А танки в тот день в город вошли вполне настоящие. Вот журналистка единственному блаженному среди толп смятенных путь и преградила. А тот и не смутился вовсе:
- Поздравляю всех с великим праздником Преображения Господня – Яблочным Спасом!
- Спасибо! А вы знаете, что сегодня в стране произошло?
- Ой, церковь в политику не вмешивается. Насколько небо выше земли, - тут священнослужитель сделал интонационную паузу, - настолько церковь выше политики.
Тут уже невольную паузу пришлось выдержать умнице журналистке.
- Так, хороший сегодня праздник?
- Ну, - с сардонической улыбкой развел руками мудрейший, - что заслужили!..
Умом эти двое оказались достойны друг друга.
А я грешным делом, своим умом недалёким, размышляю теперь иногда - в свете дней нынешних: а могли ли мы в тот день повернуть историю, и нашу жизнь иначе?.. Возможен ли был тогда уже иной исход?
