Что хранилось на АПЛ

По пирсу, гремя сапогами и высекая подковками искры, бежал матрос – посыльный писарь из штаба бригады. Подбежав к пришвартованной, качающейся на волнах подводной лодке, он легко взбежал по трапу. На трапе, крупными черными старославянскими буквами, было написано название той атомной подводной лодки - «МУРОМСК». 

Щегольски козырнув Андреевскому флагу, посыльный передал дежурному офицеру большой, бумажный, засургученный пакет, и получив  подпись офицера, с чистой совестью, отбыл в штаб, где его с «шилом» ждал матрос, которому он набивал наколку (на фоне советского и Андреевского флага ВМФ, земной шар, на нём корабль, роза ветров, под ними дельфин, лента и старославянскими буквами надпись «Ходили мы походами» и года службы), короче говоря, делал из штабного истопника - крутого моряка подводника. Истопник уже был крепко навеселе и встретил писаря уже накрытым в шхере столом. Первый тост, как принято на флоте, подняли «За тех кто в море». Штабной писарь: перенёс с мокрого бумажного листка, рисунок на левое предплечье и,  макнув иголки в тушь, приступил к работе…

Но оставим на время матросов и перенесёмся на борт подводной лодки  «МУРОМСК». Там командир АПЛ Виктор Петрович Южин, моложавый, со щегольскими усиками,  капитан второго ранга: сидя в своей каюте, уже вскрыл конверт, прочел его содержимое и, не особо подбирая выражения, выматерился. Потом позвонив своему старпому, приказал немедленно явиться к нему в каюту. Старпом, капитан третьего ранга, седовласый офицер, не заставил себя долго ждать:

- Прошу добро войти, командир, - сказал он, открывая дверь.
- Входи, Паша,  и давай без официоза, читай, - сказал командир, отдавая  пакет своему старпому.
- Ни хуя себе, струя, - осторожно высказал своё мнение старпом, прочитав содержимое пакета. – А ничего, что та американская подводная лодка, которой мы должны будем передать секретный груз, является нашим потенциальным противником?
- Хочу тебе, Паша, напомнить, что мы сейчас ни с кем не воюем. А приказы не обсуждаются, тем более, что нас после выполнения этого задания наградят.
- Орденом или медалькой, которую я повешу себе уже на спину. Лучше бы нам с тобой командир квартиры в Питере дали.
- Что я могу, сказать, Паша, только то, что мне сказал штабной особист Килькин – документы комбриг уже отправил в Москву. Будем надеяться.
- И ты веришь той паскуде?
- А что мне еще остаётся делать? Купить квартиру в Питере я не могу, а жена тут уже устала жить…
- М-да и у меня та же история дома… Пилят домочадцы, каждый божий день. Надо нам что-то, командир, придумать, а то так и загнёмся в этом нашпигованном атомом железе или светиться начнём.
- Паша, мне не нравятся твои рассуждения. Прекрати.
- Что прекратить – говорить правду? Можно, конечно, втянуть как черепаха голову в панцирь и делать вид, что всё хорошо… И не вспоминать за АПЛ «Курск»…
- А, что «Курск»? – удивленно вскинул брови командир.
- Что «Курск»? – переспросил старпом и тут же сам себе ответил. А то, что после  его гибели у комдива Краснова появился под Питером квартира и колбасный заводик, а у особиста Килькина домик в Ницце. Как тебе такое, командир?
- Откуда сведения?
- Их жены проболтались за рюмкой чая.
- Вот сука, а мне та прошмантовка ничего не сказала… - выругался командир.
- Кто?
- Моя любовница - жена Килькина.
- Кто ты ей такой, чтобы она с тобой делилась семейными секретами… У неё таких как ты валом. Весь штаб дивизии…
- Суки… Квартира, колбасный заводик, домик в Ницце… а моя семья ютиться в общаге,  - не мог успокоиться командир. – Стрелять этих сволочей надо…
- Всех не перестреляешь, а вот пойти по пути Саблина* можно.
-Ты, что, Паша, белены объелся? Кому и что ты сможешь доказать? Тем олигархам в Кремле, богатства, которых мы оберегаем мы ничего не докажем…  Мы знали на что с тобой шли, когда давали присягу.
-В  90-х это многих офицеров это не остановило, они сейчас красуются в адмиральских погонах. А мы так и помрём в общагах… И это в лучшем случае.
- А в худшем?
- А в худшем мы задохнёмся в этом плавучем гробу, а наших жен, сори, вдов - назовут десятидолларовыми шлюхами. Как тебе такая перспектива, командир?
- Плохая перспектива. Что-то мне расхотелось умирать за олигархов.
- Значит надо продать эту лодку…
- Кому, колумбийскому картелю?
- Зачем? Нашей частной военной компании. У меня есть одна такая на примете. Мой кум там командует подразделением диверсантов подводников. Они от такой лодки не откажутся. Да и нас с тобой, командир, трудоустроят. Ну, что - я звоню куму?
- Черт с ними со всеми… Звони… Не жили богато – будем начинать.
- Ок. Слова не мальчика, но мужа.



*Валерий Михайлович Саблин (1 января 1939 — 3 августа 1976) — советский офицер Военно-морского флота, капитан 3-го ранга, поднявший 9 ноября 1975 года восстание на большом противолодочном корабле «Сторожевой».
По официальной версии, пытался угнать БПК «Сторожевой» в Швецию.
По версии самого В. Саблина, корабль направлялся в Кронштадт в знак протеста против отхода партии и правительства от ленинских положений в строительстве социализма с целью выступить по Центральному телевидению с обращением к Брежневу и изложением своих взглядов.
Военной коллегией Верховного суда СССР, заседавшей с 6 по 13 июля 1976 года, признан виновным по пункту «а» статьи 64 УК РСФСР (измена Родине) и приговорён к смертной казни. Расстрелян 3 августа 1976 года в Москве.