Мёртвая тень. Глава 12

Глава 12
В которой я путешествую разными способами


Честно говоря, так и не поняла, когда пылающий лес исчез, а вместо него пришла зелёная глубина неведомого водоёма. Здесь было тихо, прохладно и спокойно. Мысли казались ленивыми рыбами, такими, каких мы вытаскивали из прорубей посреди зимы. Точно так же, мысли тупо таращились в изумрудную бесконечность и открывали рты в попытках вдохнуть.
Сколько продолжалось всё это – даже не знаю, казалось, будто целую вечность. А после зелёная муть начала мало-помалу отступать, и я ощутила, как слабое течение подхватило моё беспомощное тело и понесло вперёд.  Сначала под ногами появилось что-то, вроде грязного песка, а уж потом я сообразила, что вижу ковры на деревянном полу. Зелень ещё больше рассеялась и проявились стены, с колоннами и большими картинами в золотых рамах. Почему-то и стены, и картины казались мне смутно знакомыми, как будто я когда-то посещала это место.
Пришлось дать пинка своим сонным рыбам-мыслям, чтобы те наконец зашевелили хвостами и пробудились. Стоило этому произойти, как я тут же сообразила, что каким-то непонятным образом очутилась во дворце графа Радуира, уж не знаю, жив ли предатель до сих пор или нет. Кое-что тут конечно изменилось, но не до такой степени, чтобы я не опознала место, куда меня занесло непонятным образом.
И ведь, Вопрошающий дери, по-настоящему же непонятно! Я точно плыла над полом и при этом не слышала ни единого звука. Да и, как для белого дня (а из окон лился свет солнца), во дворце было пустовато. Ну то есть вообще ни единой живой души. Мелькнула мысль, что я в очередной раз сдохла. Но какого Вопрошающего мой дух принесло именно сюда? Чтобы, как в дурных детских сказках пугать вздохами и греметь цепями? Чушь собачья!
Меня пронесло чуть дальше и движение начало замедляться всё сильнее, пока я и вовсе не остановилась, повиснув перед большим золотым престолом. На высокой спинке трона медведь попирал лапой извивающуюся змею. На башке оскалившейся зверюги я заметила корону, похожую на высоченную башню. Такая же была на голове человека, занявшего трон.
Передо мной сидел император Нарх.
Хм, а шаман-то сейчас выглядел много хуже, чем прежде. И если я говорю: намного, то ещё малость приуменьшаю.
На троне сидел глубокий старец.
Слезящиеся глаза провалились в складки потемневшей кожи. Морщины превратили лоб в перепаханное поле, а щёки свисали, как у тех идиотских тупорылых собачек, которых привозят с юга, для развлечения придворных дам. В уголках вялых губ блестела слюна.
Вдруг выяснилось, что мы здесь не единственные живые. Ну или как это ещё можно назвать? Передо мной внезапно оказалась Заря. Сестра протянула руку, ладонью ко мне.
- Дальше – ни шагу.
В глаза мне она при этом не смотрела, а вторую руку держала на рукояти меча. Я хотела сказать хоть что-то, но смогла вымолвить ни звука.
- Она тебя всё равно не услышит, - Нарх закашлялся, достал из широкого рукава платок и промокнул рот. То ли мне показалось, то ли действительно на тряпице остался красный след. – Нет, тебе не показалось: некоторые магические опыты отнимают много жизненных сил. Иногда – слишком много.
Я могла пожелать твари, сидящей на троне лишь скорейшей смерти. Из-за него мне пришлось убить свою сестру – самого близкого человека в этом распроклятом мире!
- Даже не надейся, - Нарх тихо рассмеялся. – Я ещё переживу и тебя, и эту наглую девчонку, которая называет себя королевой, и…Всех остальных я тоже переживу. А когда закончится война, сделаю себя таким, каким был прежде и буду жить вечно.
Этот человек, который умудрился настроить против себя даже своих соотечественников и сидел в чужом городе, страшась внезапной смерти, думал, что у него выйдет выиграть войну? Да Вопрошающий уже ждёт его с распростёртыми объятиями! Эх, если бы я ещё сама могла поверить в то, что после смерти эдакие ублюдки попадут куда-то, где их станут вечно жарить в адском пламени. Ну да и обычной смерти вполне достанет.
- Почему вы все так меня ненавидите? – странно, но в дрожащем голосе звучало искреннее удивление. – Я же пришёл сюда, чтобы принести вечный мир на все ваши земли. Никаких войн, голода и болезней. Вам нужно было просто сдаться и всё.
Ну да, - я даже улыбнулась, пришедшему в голову сравнению, - это, как если бы кто-то решил, что соседи живут неправильно, поэтому отлупил мужа, трахнул жену, а теперь удивляется тому, что они его ненавидят.
- Дурацкое сравнение, неправильное, - Нарх повысил голос и даже привстал на троне. – Ваши правители погрязли в склоках, между собой, отчего страдают обычные люди. Большие налоги и полное отсутствие интереса к развитию государства.
Обычная словесная шелуха, за которой не было ничего стоящего. Да и то, к чему бы он так распинался передо мной, если был бы прав?  Дела говорят за человека, куда громче слов. Да и вообще, я не понимала, в чём смысл этой встречи. Ну, кроме того, что я смогла увидеть Зарю.
Нарх внезапно повернул голову и хлопнул рукой по подлокотнику трона.
- Ну что? Смогли зацепить?
Очевидно он получил отрицательный ответ, потому что его сморщенная физиономия исказилась ещё больше. Шаман повернулся ко мне и прошипел, выпучив тёмные слезящиеся глаза:
- Ну что же, в таком случае придётся тебя просто убить.
Заря поклонилась мне и молча отступила за престол. А течение, притащившее меня в тронный зал, с бешеной скоростью повлекло обратно. Несло так быстро, что стены слились в единое серое полотнище, подобное туману. Впрочем, это и был туман, через который меня тащило куда-то в неизвестность. Его холодные космы хлопали по лицу, точно недостиранное бельё, которым нас лупили по физии воспитательницы. Тяжёлая, напитавшаяся воды ткань, оставляла на коже синяки, которые ещё долго не сходили, меняя цвет от синего к жёлтому.
Меня подбросило, как будто я ехала на повозке и колесо попало на камень. Туман пошёл разводами и в нём появились прорехи. Подбросило ещё раз, да так что щёлкнули зубы.
- Ты что, специально на них попадаешь? – недовольно спросил Манс. – Три булыжника на пути, и ты умудрился на все наехать. Может перевести из обоза в лучники – эдакая точность?
Я открыла глаза и первое что увидела – некое подобие светила, только из торчащих во все стороны седых волос. В башке у отца Найда даже запутались лучики солнца, отчего святоша, как никогда напоминал одуванчик. Я не удержалась и дунула. Найд не удивился и не рассердился. Протянул руку и поправил какую-то хрень, которая служила мне подушкой.
- С пробуждением, дитя моё, - сказал монах и провёл ладонью по волосам. Не знаю, пригладить он их собирался или как, но одуванчик остался прежним. – Прости за дурака, который управляет повозкой, знал бы – выбрал другую.
- Они все такие, - а вот и Манс, со свежим ожогом на щеке. – Те, которые посмышлёнее нужны мне для другого. А что самое обидное: лучшие люди спят уже целый день Отец, где оно?
Найд недовольно заскрипел, словно старое дерево в бурю и достал из-под рубашки металлическую флягу. Посмотрел на неё с отвращением и протянул мне.
- Порождение Вопрошающего, - пробормотал святоша. – Кто мог знать, что мне, на исходе жизненного пути придётся замараться в нечестивых делах.
- Какая разница, - собственный голос казался слабым, точно топот мыши. – Всё равно мы умрём и это лишится смысла.
Они оба смотрели на меня и молчали. Только тут до меня дошло, что именно мне рассуждать на эту тему не стоило. Манс пожал плечами.
- Ладно, - сказал он. – Введи её в курс дела, а я пройдусь по обозу, проверю, что да как. Да Вопрошающий, тебя дурака, дери!
И мы ещё раз подпрыгнули.
Телега ехала очень медленно, судя по плывущим рядом высоким деревьям с белой корой и светлыми листьями. Лес, но очень редкий. Светило успело зацепиться за верхушки деревьев и видимо намеревалось готовиться ко сну. Ну что, у нас с ним были разные предпочтения.
Я приподнялась и осмотрелась. И сзади и спереди ехали повозки. Штук эдак тридцать, точно я подсчитывать не стала. На всех – люди и огромные мешки. Стало быть, партизанский лагерь переезжает. Никто не торопится, значит карателей истребили полностью. Истребили…Я вспомнила, что предшествовало моему забытью и ощутила боль в груди.
Ласка, сестра моя…Прости.
И совсем не хотелось думать о том, что эта жертва – вовсе не последняя. И ведь даже сдохнуть не получится, чтобы спасти сестёр: предупреждение Хозяйки следовало принимать, как данность. В сердцах я размахнулась и ударила кулаком о борт повозки. Найд смотрел на меня с таким пониманием, что захотелось врезать и ему. И всему миру – промеж глаз.
- Лорд Манс рассказал, дитя моё, о том, незавидном, бремени, которое ты несёшь, - тихо сказал священник. – И не стоит кричать на меня и пытаться проявить насилие, как тебе этого хочется, в данный момент. Говорить о том, что я тебя понимаю и разделяю твою боль – бессмысленно и лживо. Однако же, если тебе вдруг захочется с кем поделиться, я всегда готов выслушать, помни об этом
- Да иди ты, - вяло сказала я и завалилась на мешок, служивший мне подушкой. Недаром так болит шея, Вопрошающий его дери. – Ты мне лучше скажи, вот сейчас, перед тем, как я проснулась, меня носило прямиком к этому уроду, Нарху. Что-то у него не получилось и меня завернуло обратно. И ещё, чуть не каждый раз, как вырубаюсь, оказываюсь не пойми где, не пойми в чьём теле. Что это вообще и как долго будет продолжаться? Старик, я перестаю понимать, на каком свете нахожусь.
Найд пожевал сухие губы, достал из-под рубашки крупные чёрные бусины, нанизанные вроде ожерелья и принялся ими щёлкать. Это раздражало, но сил, чтобы возмутиться или ударить старого дурня не оставалось.
- Дитя моё, - сказал святоша, после неисчислимого количества щёлков. – Ты умерла и была мёртвой целых четыре года. Предполагаю, что душа твоя не до конца вернулась в тело и её часть до сих пор остаётся в эфирных проекциях – юдоли духов и служителей Отдавшего. Картины, которые являются тебе – суть отголосок событий, произошедших где-то в нашем мире, либо же тех, что ещё не произошли.
- Мудрёно, - я поднесла флягу ко рту и глотнула. Лёжа оказалось пить не очень удобно: я поперхнулась и облила себя чёрной. – Выходит, я вижу будущее?
- Возможное будущее, - очевидно, Найд пытался пояснить, но лишь запутал. Видимо, понял это по моей физии и вздохнул. – То будущее, которое может наступить. А может и не наступить – всё зависит от того, что происходит сейчас. В том числе и от твоих поступков, дитя моё.
Выглядело похожим на правду. Но где-то внутри я понимала, что если это правда – то далеко не вся. Что-то было в этом ещё. Но та, кто мог бы это объяснить…В общем, пусть я лучше остаюсь в неведении.
- Ладно, - я поморщилась. - Сколько ты сюда напихал грибов? Хочешь, чтобы у меня рожу перекосило? Скажи, когда это закончится?
Ему очень не хотелось говорить. Святоша грыз губы, щёлкал бусинами и морщился. Потом всё же нехотя выдавил:
- Вариантов два. Первый, когда миссия окажется выполнена и те силы, что послали тебя сюда, освободят душу от своего попечительства.
Он замолчал.
- Давай, давай, колись, - подбодрила я его. – Какой там второй вариант?
- Когда ты окончательно и бесповоротно умрёшь.
В общем, как я и думала.
Вернулся Манс. Уже верхом на вороном коне. Из-за спины бравого командира партизан