Дневник инструктора райкома КПСС. 79. Рыбнадзор.
Если у человека в кармане удостоверение инспектора рыбнадзора, это означает не только то, что он может ловить рыбу в любом водоёме района, но и не позволять делать это другим. На озере Седые Авлы инспектор Стахов с двумя милиционерами ловил карасей. Они и раньше рыбачили на этом озере. Когда рыба не ловилась, инспектора обычно проверяли снасти у жителей прибрежного мононационального села, название которого совпадало с названием озера. И в этот раз им пришлось ехать проверять вентеря, в сети рыба не шла. Вентеря – это два связанных из толстой нитки мелкоячеистых крыла, заканчивающие мелкоячеистой длинной круглой корзиной в виде мордушки, но тоже связанной из ниток. По форме мордушка напоминает чернильницу-непроливашку с несколькими последовательными воронками. Рыба в такое сооружение заходила и там оставалась в живом виде в течение нескольких суток. Такую рыболовную снасть можно было проверять даже не каждый день. Рыба в ней всегда была свежей.
Государственный инспектор рыбнадзора и два сотрудника МВД быстро выгребли всю рыбу из вентерей и собрались уезжать. И тут к ним из-за камышей выехал местный житель Шихов Фархат Ахтамович, очень возмущённый поведением незваных гостей. Незваные гости не были одеты в форму, но госинспектор показал удостоверение и объяснил, кто здесь хозяин, кто гость, а кто вор и только мимо проезжал. Рыбак продолжал возмущаться. Сопротивления властям он не мог оказать в принципе, так как потерял левую ногу при штурме Берлина, и в его лодке лежали костыли.
Составлять протокол блюстителям порядка и законным представителям народной власти не было охоты. Снасти они не собирались снимать как доказательство незаконного промысла рыбы, в них можно было заглянуть ещё не раз. Чистосердечного признания или подписания протокола от рыбака точно не дождёшься. Чтобы он не возмущался, они перевернули его лодку вместе с ним и уехали.
Упрямство – одна из основных черт сибиряков, её можно назвать упорством, настойчивостью, она в этом случае получает положительную эмоциональную окраску, но основной смысл не теряется. Участник взятия Берлина не утонул. Он перевернул лодку, вцепился в её корму, собрал плавающие вокруг деревянные костыли, весло, деревянный ковш. Водоотлив занял около получаса, потом он взобрался в лодку через корму и поплыл к дому. Как пел Владимир Высоцкий: «Но он прорвался, сибиряк, настырные они!» На берегу его встретили другие рыбаки, развели костёр, обогрели, довезли до дома. Этот случай возмутил всю деревню.
Зная о том, каким образом проводится в районе работа с письмами и обращениями трудящихся, идущими по почте в вышестоящие органы мимо районных властей, ветераны войны написали длинное письмо в ЦК КПСС, которое было доставлено в Москву одним из жителей этой деревни. Письмо подписали сначала все ветераны войны, а потом и все взрослые жители татарского селения. Кроме наказания представителей власти люди требовали разрешить им рыбачить на озере, где их предки ловили рыбу более тысячи лет, не нанося ущерба природе.
Поднялся нежелательный для властей национальный вопрос. Они всегда боялись его решать, оттягивая на более поздний срок, надеясь на то, что со временем все нации перемешаются. Но этот процесс проходил медленнее, чем хотелось теоретикам интернационализма. Из Москвы приехала комиссия. Рыбачить жителям разрешили, но только на одной половине озера. Госинспектора и милиционеров никто не наказал, формально потому, что не было свидетелей происшествия, одни участники, а фактически потому, что всё районное начальство любило рыбу, а Стахов поставлял её регулярно. Так на самом деле при социализме природные богатства принадлежат народу. «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё!» Всё принадлежит народу, но возле каждой полянки и делянки сидит стражник, и для того, чтобы народ мог попользоваться тем, что ему принадлежит, нужно получить разрешение бюрократа. Поэтому стихийное осуществление принципа коммунистического распределения: «каждому – по потребности» (воровство) процветает.
Октябрь 1988.
