Дневник инструктора райкома КПСС. 16. Хамелеон.
«Партийная организация должна добиваться,
чтобы каждый коммунист соблюдал сам и
прививал трудящимся нравственные принципы,
изложенные в Программе КПСС –
Моральном кодексе строителя коммунизма: …
- непримиримость к несправедливости, тунеядству,
нечестности, карьеризму, стяжательству».
чтобы каждый коммунист соблюдал сам и
прививал трудящимся нравственные принципы,
изложенные в Программе КПСС –
Моральном кодексе строителя коммунизма: …
- непримиримость к несправедливости, тунеядству,
нечестности, карьеризму, стяжательству».
Из Устава КПСС.
В декабре 1982 года прошёл Пленум ЦК КПСС. В организационном отделе райкома партии шёл разговор о том, как обсуждать его решения в парторганизациях совхозов. Заведующий отделом Иванов Иван Иванович считал, что обсуждение должно проходить на общесовхозных собраниях:
- Качественный доклад может сделать только секретарь парткома, а в цеховых парторганизациях секретари не смогут определить задачи, вытекающие из решений Пленума и доклада Андропова Ю. В..
- Зато при обсуждении в цеховых будет больше выступающих, повысится активность коммунистов на собраниях, - парировал инструктор Расков Василий Васильевич.
Присутствующий при этом председатель партийной комиссии Ромов Денис Денисович горячо поддерживал Иванова. Но тут вошёл второй секретарь райкома партии Гоноров Борис Геннадьевич. Выслушав обе стороны, он признал доводы Раскова более убедительными. Председатель парткомиссии мог промолчать, но он поддержал тот вариант, который только что отвергал:
- Конечно, нам важно, чтобы как можно больше коммунистов приняли участие в обсуждении решений пленума. Массовость – существенный аргумент. Его нельзя не принимать в расчет!
Теперь он поддерживал другое высокое мнение. Со стороны его резкая перемена мнения выглядела, по крайней мере, смешно. Что ж, мы живём в свободной стране, и каждый человек имеет право на своё мнение. И он имеет право это мнение поменять на другое мнение или на расположение начальства. Остальные присутствующие молчали. Опровергать мнение второго секретаря принародно – безнадёжное занятие. Упрётся, будет настаивать на своём мнении. Да и зачем? Всё равно, этот вопрос будет решать первый секретарь, а он поддержит Иванова, потому что тот прав, его доводы более логичны.
- Правильно, Денис Денисович! – его поддержал только Расков, так как это было поддержкой его собственной позиции.
Интересно, что будет говорить Ромов, когда этот вопрос будет обсуждаться в кабинете первого секретаря, промолчит или нет? Похоже, в тот день Небеса решили посмеяться над Ромовым на всю катушку, по своей полной и всегда неисповедимой программе. Бывают же чудеса! В кабинет вошёл первый секретарь райкома, назовём его Первый, потому, что эта работа у него получалась лучше, чем у других, и лучше, чем другая. Вникнув в суть спора, он спросил:
- Кто будет выступать с докладом цеховой парторганизации второго отделения «Лениной памяти», в Чехово, в Ярово, в Добронравовке?
- Нужно проводить обсуждение решений Пленума на общесовхозных партийных собраниях. В цеховых – несерьёзно! – Денис Денисович быстро объявил свою окончательную позицию, хотя мог и промолчать, его мнение ведь никто не спрашивал.
Всё это время Ромов сохранял спокойствие, на лице не проявлялось никакого беспокойства. Выдержка был поразительная. «Наверное, йогой занимался» - подумал Смирнов-Ростовцев. Раньше это было популярным занятием, вышел документальный фильм «Индийские йоги, кто они?», организовывались кружки по изучению йоги и трудов Анатолия Николаевича Зубкова. Выявился побочный эффект: отрешённость от всего - и кружки закрыли. Рассказывали, что два йога отправились в трёхдневный заплыв по Азовскому морю. Через три дня вернулся только один участник заплыва. Когда же у него спросили, где его товарищ, то последовал ответ, что тот ещё позавчера утонул. Умение сохранять спокойствие в критической ситуации – важное качество. Но все качества должны иметь и разумные пределы. В том числе и поддержка «высокого» мнения.
Человек иногда склонен поменять своё достоинство на расположение начальства, намереваясь с этим расположением достигнуть более высокого поста и положения в обществе, а потом с этим положением в обществе вернуть «вложенное в дело» достоинство. Но план оказывается реалистическим только на первом этапе. Оказывается, что достоинство уже не возвращается, потому что оно опять «заложено и перезаложено». И то, что чиновник потом считает достоинством, на деле оказывается спесью, чванством, гонором, апломбом и амбициями. С человеком остаётся чувство собственной важности. Неужели нет другого способа сделать карьеру? Нет, лучше до самой пенсии оставаться на рядовой должности, чем делать карьеру подобным образом. Честь не продаётся.
Подлинное чувство собственного достоинства проявляется тогда, когда человек начинает понимать себя и своё место в обществе. Не прогибаться под высших и не пригибать низших. И ведь именно чувства собственного достоинства так не хватает нашему народу.
Декабрь 1982.
