Моль бледная

В одной далёкой стране жил металлический дед. Металлическим он был не в переносном смысле, конечно, а в самом что ни на есть прямом — в незапамятные времена его из чугунной болванки выточил на токарном станке дядя Джузеппе. Дело в том, что у дяди Джузеппе не было детей. Ни одна девушка не хотела идти за него замуж, так как у него был очень некрасивый картофелевидный нос и кривые кавалерийские ноги. Так и прожил он до преклонных лет неженатым и бездетным. К старости же от одиночества ему стало совсем невмоготу. Тогда его друг и сосед по лестничной клетке дядя Карло, сжалившийся над товарищем, и  присоветовал ему выточить на станке какого-нибудь мальчика. Дядя Джузеппе так и поступил. Мальчик получился очень красивый. Оба старика полюбили его всем сердцем и назвали его Бебетто. Они купили ему азбуку и отправили учиться в школу. В школе он в первый же день сломал табуретку, на которую сел. Просто он был очень тяжёлый. Тогда дядя Джузеппе на следующий день принёс другую табуретку, которую сделал дядя Карло из старого дуба. Учился Бебетто не очень хорошо, и одноклассники прозвали его чуркой. Он путал тангенс с котангенсом, а на уроках пения ревел как иерихонская труба, не попадая ни в одну ноту. Сам же он в тайне мечтал стать молью. Ему хотелось порхать над предметами и пожирать какую-нибудь рухлядь. История умалчивает, знаком ли он был с трудами китайского мудреца Джуан Цзы, но параллель между молью и бабочкой тут явно была. После школы его призвали в армию, где он ничем особенным себя не проявил. Сослуживцы, правда, чуркой его не называли, в отличии от одноклассников, но за ним закрепилось другое прозвище — моль бледная. Наверное, потому, что он поделился с товарищами своими мечтами. После армии он поселился на юге страны, где много десятилетий занимался пчеловодством. Уже в преклонные годы ему стали сниться странные сны. Будто бы он больше не человек из металла, каким был всегда, а человек из плоти и крови, как все прочие люди, очень похожий на бледную моль, белёсый, пушистый, живёт в какой-то большой загадочной стране, где он не то царь, не то президент. Он там часто произносит высокопарные речи с высокой трибуны, а преданный ему народ кланяется ему в ноги и хором кричит: "Отец родной, владей нами до скончания времён!" И так это было сладостно, приятно, что по телу у него пробегали электрические мураши... Когда же он просыпался, то долго, очень долго лежал без всякого движения на толстых брёвнах (никакая другая постель не выдержала бы его тяжести) и никак не мог понять, кто же он такой на самом деле — то ли он и впрямь металлический дед, которому снится, будто он пушистая бледная моль, то ли он моль, которой снится, что она металлический памятник, непонятно для чего созданный,  символ глупости и никчемной надежды...