По малолетству

- Штуку немцы одну придумали, - сказал Вадик, выстругивая перочинным ножом из куска доски очередную самоделку, - фаустпатроном называется. Попадет такая в танк и ну в броне дыру прожигать. Так наши в ответку метлу на танке возить стали.
Он перестал строгать, прищурился на пока еще неказистый кусок дерева, прикинул что-то в уме и опять принялся снимать стружку за стружкой.
- Зачем? – не выдержал я.
- А как только начнет ихний фауст дыру мастырить, из наших кто-нибудь из танка выскочит и смахнет его метлой куда подальше. Тут главное варежку не разевать, а то враз уконтрапупят.
- Ты-то откуда все это знаешь? – усомнился я и не потому что совсем уж не поверил, а более из желания новых подробностей.
– Живой танкист сам рассказывал. Во, зуб даю, - поклялся Вадик и насмешливо прибавил. – Он-то, наверно, лучше тебя знает, что к чему. Приказ тогда даже вышел: на каждом танке метлу возить.
Он оглядел придирчиво вышедший из-под его рук кораблик, и я в который раз подивился его умению делать из казалось бы самого неподходящего материала удивительные вещи.
Только что был неприглядный кусок доски и вот, нате-здрасте, ладненькая лодочка с мачтой – только и осталось, что из бумаги к ней парус приделать.
- Так-то, - проговорил Вадик и прибавил назидательно, - У них фаусты, а у нас смекалка наша.
- Бери, - протянул он мне яхточку, - дарю.
Я взял подарок и не удержался от вздоха, подивившись в который раз с чего это мать моя всегда жалеет Вадика. Ну, и что из того, что он живет не с родителями, а со старенькой бабкой, которую называет мамой. Тоже проблема! Нет бы меня пожалеть – куда ни глянь, везде никчема.
Тем временем с обстоятельностью взрослого Вадик сложил перочинный ножик и спрятал его в карман брюк.
- Пойду я, - поднялся он с бревна, лежавшего с незапамятных времен в углу нашего городского дворика, - мама сегодня пенсию получила, на ужин мясо приготовила – сказала, чтоб я не задерживался.
Такой вот он Вадик был - весь из себя основательный. Не диво, что с ним даже самый отъявленный во дворе забияка рыжий Вовка и тот побаивался связываться.