Есть две шкатулки с характерами: лживый и правдивый. Ну, и мой правдивый дал жару: тот кошмар давно ушёл, но руки дрожали. Я с трудом собрала вещи, ненавидела себя за слабость: «Чучело гороховое! Что ты теперь дрожишь? Это просто сон!». Голова ныла, глаза плохо видели, а уши заложило. Машинально посмотрела на тумбочку, баночка была там, беспомощно всхлипнула…
«Мама, мамочка, что же мне делать? Я не хочу быть одной, ведь мне так страшно!» - думала я, сидя в кресле под старым клёном. Санитары просто оставили меня перед большим и длинным зданием. Велели ждать. Знобило, хотя светило осеннее солнце. Опавшие листья пестрели под колёсами, но для меня этот мир был сер и чужой. Ночная странность не выходила из головы, как и таблетки, лежащие в сумке. Не хотела брать, а взяла. Тревога усиливалась с каждой минутой: «Всё! Я больше так не выдержу!».
Двери с грохотом открылись, и ко мне подбежал высокий парень в белой олимпийке:
– Привет, Ильяна! Я - Эд! Надеюсь, мы станем друзьями! Долго ждала?
Жёлтые глаза весело смотрели на меня. Порыв ветра взлохматил его каштановые волосы, он пригладил их и внимательно следил за тем, как я печатаю.
«Нет, спасибо. Всё нормально».
– Отлично. Ну, тогда поехали в твою комнату.
Он быстро подхватил сумку и покатил меня к входу. Странно, рядом с ним страх испарился. По дороге Эд рассказал о городе талантов. Это и вправду, был городок, запутанный и огромный, с садом.
– Музыкальные студии, художественные студии. Там столовые, там магазины, -протянул он и подмигнул мне, –Да, экскурсовод из меня не вышел. Какой же я болван! Зачем же я поселил тебя так далеко от писательского класса? Ты не знаешь?
«Не знаю… Но если ты и болван, то смешной!» – написала я. Эдуард растерянно улыбнулся:
– Спасибо, Ильяна. Мы почти у цели.
Эд вёз меня по светлому коридору с красным ковром. Из комнаты вышли две девушки, с большими формами, эффектные, одним словом –богини.
– Эдик, что за чучело ты сюда привёз? Неужели эта будет жить с нами?
Одна из них нагнулась ко мне и фыркнула:
– Деточка, ты хоть слышала о косметике?!
Виновато отпустила голову. Приторные духи смешивались с запахом сигарет.
– Маша, а ты слышала о мыле? Идите, куда шли! – отрезал Эдуард и быстро повёз коляску дальше.
Они матерились вслед, да так, что уши горели. «Кому я такая нужна? Без косметики… Больная… Зачем я тут?» Не выдержала – заплакала. Коляска остановилась.
– Ну, вот такие светские дамочки у нас тут есть..– смутился он, - Ильяна... Иль, не плачь. Не правы они. Они светские дамы, а ты принцесса…. Сильная принцесса грусти. У тебя даже карета есть. Ну, всё, тише…
Чувствовала его смущение и доброту… Наши глаза встретились. Лукавая искорка промелькнула в жёлтом цвете. Он серьёзно спросил:
– У тебя есть платочек? И у меня нет. Джентльмен из меня никакой. Ваше Величество, прошу прощения!
Я прыснула, поспешно вытерла слезы ладонью и написала: «Прости, плаксу!».
– А разве ты плакала? А я и не заметил!
Мы рассмеялись. С ним было легко.
Он завёз кресло в большую и светлую комнату с ярко- розовыми обоями, пушистым ковром и с золотым столиком.
– Богемное общежитие… Не понимаю их, – хмыкнул Эдуард, пытаясь открыть тяжёлую, позолоченную дверь шкафа,- Заело! Представляешь, уже в третий раз. Ладно, пока твои вещи можно сложить в комод…Вечером, принесу инструменты и починю. Иль, как тебе комната?
«Неуютная. Это всё, чуждо для меня…». И эта была правда, я не привыкла к такому.
– Тогда завтра я постараюсь перевести тебе в другую комнату, а то «золотой шкаф» приказал долго жить! – улыбнулся он, – Тебе нужно умыться. Сама справишься?
Кивнула.
– Тогда я отбегу ненадолго, но обязательно вернусь, чтобы отвести тебя на занятия.
