Эпизоды из моей юности. Газопровод

    Полагаю, что многим доводилось, неоднократно, проходить рядом с газораспределительной станцией; слышать и видеть там, как шумит газ в вибрирующих под его нагрузкой трубах.
Возможно, значительному числу людей случалось, когда-то, почувствовать небольшое землетрясение.
    А вот тех, для кого это повседневные явления, вероятно, не так уж много.
Расскажу сегодня об этом, начав - в качестве пояснения, с небольшого отступления.

    Много лет назад попал я, по институтскому распределению, в Среднюю Азию. Точнее, в глубинку Туркменской ССР. А ещё точнее - в райцентр, находившийся прямо посреди пустыни Кара-Кумы.
Историй, самых разных произошло там со мною, за три честно отработанных года, немало!
На всю жизнь насмотрелся я, и самого плохого, и достаточно хорошего. По молодости лет было интересно многое.
    Началось всё с того, что после распределения в Ашхабад, направили меня на недостроенную компрессорную станцию магистрального газопровода Средняя Азия - Центр. Так что, сперва, с пол-года наверное, пришлось участвовать в пусконаладочных работах на всех её объектах, и на самом разном оборудовании. А было оно у нас там, как отечественного, так и импортного производства: французское, итальянское, японское, чешское итп.
Для роста моей квалификации, вообщем, в самый раз всё подходило.
Больше всего намучились мы - с отечественным, кстати!
  Так и ходили, ежедневно, все инженерно-технические работники, кроме начальника компрессорной - в рабочих робах, практически не снимая их, зачастую по локоть в смазке и машинном масле, все те годы, что я там провёл. Да и ему, как механику, грязной работы тоже перепадало, вполне достаточно.
    Интересно, что попал я - в такую глушь, по собственной инициативе. Захотелось мир посмотреть, такие места, куда в зрелом возрасте и не выберешься никогда, потом. Посоветовал это сделать мне, как-то, один интересный попутчик, в вагоне поезда. Платили там, кстати, просто замечательно. Так, уже на первый полученный на этой работе аванс, купил я себе холодильник средних размеров, которым позже и пользовалась моя семья до самого отъезда!  А на оставшиеся после покупки деньги легко дожил, без проблем и заимствований до получки. Ещё и второй, правда, пришлось купить - через пол-года, уйдя из общежития - после того, как получил трёхкомнатную квартиру и смог привезти из Пятигорска жену с маленьким сыном.  А заодно мы кондиционером обзавелись, мебелью кое-какой, стиральной машиной, посудой новой, итд, итп. Быт наш там - отдельная история.
  Однако, перейду, пожалуй, к обещанным в самом начале этого рассказа землетрясениям.
  Дело в том, что были они, в абсолютном большинстве своём - рукотворными. И я, естественно, выступал зачастую, их невольным творцом.
  Давление в магистральном газопроводе поддерживалось нами, согласно технологических требований, на уровне семидесяти пяти атмосфер. Это почти в полторы тысячи раз превышает по своей величине то давление газа, которое подаётся в обычные дома на наши колонки, котлы и газовые плиты. Ежедневно, по множеству причин, приходилось в автоматическом режиме, а иногда и в ручном, переключать запорную арматуру на трубопроводах самого разного диаметра: от 50 мм до 1440 мм. При этом газ попадал в те трубы, которые до переключения были пустыми. И если трубы малого диаметра, находясь на воздухе открытыми, просто дрожали или резко дёргались, то закопанные в песок трубы большого диаметра вели себя совершенно иначе. Песок, буквально, начинал ходуном ходить под ногами, шевелиться на глазах, с самого начала переключения и до момента его окончания. Ощущение, надо сказать, весьма неприятное. Особенно, учитывая происходившие изредка - то тут, то там - порывы газопроводов, как правило сопровождавшиеся взрывами. Дело в том, что туркменский и узбекский природный газ по своей природе изначально содержат серу, постепенно разъедающую металлические стенки труб. Цех сероочистки, на нашем месторождении, только ещё строился, в то время. Поэтому полностью очищать газ от серы не удавалось. А когда истончившаяся примерно наполовину своей толщины труба лопается в песке, вырвавшееся наружу давление начинает раздувать его во все стороны. В этот момент достаточно одной искры, чтобы произошёл взрыв.
  Несмотря на то, что наш компрессорный цех был новым,  за время  моей работы и в нём, дважды, под давлением газа, лопались трубы диаметром около 500 мм. По счастью - оба раза, обошлись без взрыва и возгорания, хотя в одном из этих случаев серьёзно пострадал, и остался покалеченным, один из сменных рабочих. Что обиднее всего, вышел он на работу, в чужую смену, чтобы подменить отпросившегося на одно дежурство товарища... Вот ведь, как бывает.  Судьба, видимо.
  В одну из бесснежных зим, тринадцать недель подряд, по одному разу - еженедельно, приходилось мне, принимать участие в ликвидации последствий порывов магистрального газопровода, диаметром 1440 мм. Причём, каждый из этих порывов, происходивших по злой случайности, ночью с очередной пятницы на субботу, сопровождался взрывом и пожаром.  Конкретно я, приехав из посёлка газовиков, где мы жили, обязан был, за километр или два от нашей компрессорной станции, лично перекрывать лопнувшую трубу, при помощи установленных на ней японского и чешского запорных кранов. Дело это было хлопотное, неблагодарное. Дистанционного управления туда не было. Местная автоматика запорных кранов сконструирована так, что в такой момент, без соответствующего давления газа, уже не работает. Остаётся возможным использовать лишь гидравлическое управление, при помощи ручного масляного насоса.  Но если японский кран, от ручной гидравлики, работал достаточно надёжно, хотя и довольно медленно, то чешский... Это было, как сейчас говорится, "пестня"!  Требовавшая, обычно, с учётом ряда нюансов его конструкции, непрерывной физической работы на пределе всех имеющихся сил, минут пятьдесят - не меньше!
    При этом высота пламени, от горения газа, достигала ста метров и видна была, каждый раз - даже в райцентре, где мы жили - находившемся в сорока километрах от компрессорной. Жар, поблизости от мест разрыва был соответствующий. Песок в воронках превращался буквально в стеклянную массу.
    После каждого взрыва падало до нуля атмосфер давление в экспортном трубопроводе. Поэтому мы всю субботу и воскресенье восстанавливали рабочие режимы компрессорного цеха. Начиная же с понедельника, четыре дня требовалось сварщикам из строительного управления руководящего нами треста, чтобы привезти новую трубу и заварить вырванный при взрыве участок, а он составлял обычно в длину, около ста метров. Потом труба заполнялась газом. В пятницу мы получали  распоряжение, переключить на неё все газоперекачивающие мотокомпрессорные агрегаты нашего цеха, и выполняли его. Постепенно начинало подниматься давление в многокилометровой трубе. Тем же вечером, проверив всё, и убедившись, что на нашей станции полный порядок, мы уезжали по домам... А ночью происходил очередной взрыв!  Обычно случавшийся на месте последнего из новых швов, на стыке со старой трубой. И лишь спустя тринадцать недель всё прекратилось, так же неожиданно, как и началось.
    Кроме описанных мною случаев, были ещё два таких же взрыва, вблизи компрессорной, случайных, оба в дневное время. Примечательны они оказались тем, что в одном из этих случаев, взрыв произошёл не сразу, в момент порыва, а лишь спустя три или четыре минуты.  Я успел вывести всех слесарей КИПиА бывших в тот день на дежурстве, на площадку пожарной лестницы второго этажа, примыкавшую к соседнему с нашим, помещению диспетчерской. И мы смотрели, на курящуюся в отдалении, над песками струю газа, похожую на дымок, пока не жахнуло! Сделать-то, всё равно, было ничего уже нельзя. Зато, в тот раз, я смог впервые взять себе на помощь двоих своих подчинённых - поработать с ручными гидравлическими насосами, на кранах узла врезки.
    Второй же случай оказался ещё занимательнее. Был, вероятнее всего, чей-то день рождения. По этому случаю, в конце рабочего дня, мы - человек пять инженеров, накрыли стол. Выпили одну бутылку водки. Закусили. Разлили вторую. И тут, когда все уже подняли стаканы и слушали, произносящего тост - произошёл взрыв... Что характерно, все залпом опорожнили свои стаканы, никто не сманкировал, и побежали - по своим рабочим местам, где уже встало, аварийно, наше оборудование... А я, как обычно - помчался по пескам на узел крановой врезки, переключать запорную арматуру.
    Позднее, во время своей работы уже в Грузинской ССР, я оказался прямо в эпицентре "рукотворного" землетрясения, которое ощущалось на скале, даже метрах в 70-100. Но, об этом расскажу, как-нибудь в другой раз.