Одиночество

-
После выхода на пенсию я решил найти другое место проживания.

Мы
сидели в кафе у площади Маяковского. Мой собеседник немолодой человек,
встретившийся мне в офисе Российского союза писателей. Мы познакомились и, как
командированные сюда люди, решили пройтись в поисках местечка, где можно выпить
и закусить. Оба приехали из провинции и каким-то образом наши работы были
замечены жюри ежегодного конкурса мы получили премии, только в разные годы,
приехали забрать свои альманахи.

Николай
Фёдорович, мой собеседник, приехал из Краснодарского края. Что-то продаёт в
собственном небольшом магазинчике. Это была моя очередь рассказывать о своих
делах:

- С
Самарой меня ничего не связывает. Ну, как бывает, работал, работал, а потом
оказался никому не нужным.

Что
говорить о творчестве? Сначала я приходил в местный союз писателей, крутился,
смотрел. Все влюблены в себя. И кого-то принять в свои ряды – большой удар по
самолюбию. Романы и рассказы мои оказались свежими, интересными. Нет, без
ложной скромности, отклик бы у читателей гарантирован. Но для них это же
конкуренция. Какой-нибудь местный Георгий Самарин всю жизнь отдал живописанию
пивоваров Жигули. Это там такой городок, где делают лекарства.

У
Самарина там дача. Раз в год созовёт местную элиту на пьянку и разгул с
проститутками. В областном союзе писателей у него крепкие позиции – местный
классик шолоховского розлива…

Да
что об этом говорить? Всё надоело, весь этот провинциальный уклад отношений!
Тишины в душе захотелось. Уговорил супругу. А здесь дети работу получили в
Москве. Продали мы свою квартиру и в подмосковной глуши взяли недорогую
чернушку…

А
Николай Фёдорович рассказал о себе под вторую бутылочку коньяка. Разошлись
весёлыми и освободившимися от мучавших мыслей, нуждавшихся в упорядочении.

Я
сел в метро в одну сторону, мой захмелевший друг – в другую. Я вышел на
Белорусском вокзале и сел до Звенигорода.

Это
тупиковая ветка. Проснулся, когда все вышли, и меня разбудил помощник
машиниста. Молодой парень:

-
Сейчас обратно, в Москву рванём! С нами? Иди за билетом!

Перед
вокзалом площадь опустела, все автобусы, ждущие к поезду пассажиров, уехали.
Остались только такси. В Самаре бы водители играли в нарды на капоте
какой-нибудь машины. Недорогой.

Подъехало
ещё одно:

-
Куда, в город? Дорого не возьму.

- Не
дешевле, чем на такси Яндекса.

-
Едешь?

Он
открыл дверцу пассажира. Я юркнул.

Что
тут ехать? До Некрасовской минут десять. Но я снова заснул. И кажется, надолго.

- Мы
приехали.

Я
открыл глаза. Светило яркое утреннее солнце, а садился в такси в пасмурный
вечер.

Я
вышел и стал сновать руками в карманах брюк и курточки. Но, странно, таксист не
стал ждать деньги, быстрее дал газу и исчез. И только сейчас я увидел, что он
привёз меня не домой, а в незнакомый мне солнечный город. У магазина «Ярило»

Что
за поездка длинной всю ночь? Что за город, который я никогда не видел?

Из
магазина вышла женщина лет тридцати с тяжёлой сумкой.

Посочувствовал:

-
Давайте донесу до машины!

- Я
отпустила её. Знала, что задержусь. Сейчас вызову. Подержите покупки.

Она
набрала в сотовом телефоне, и диспетчер или оператор бодро сообщила:

-
Ждите!

Мы
стояли у дороги. Движения особого не было.

-
Что это за город?

- Не
ругайте его. Сейчас машина приедет.

- Я
не ругаю. Я восхищаюсь. Что он по названию?

- А
как вы сюда попали?

Я
рассказал. Но путного рассказа не получилось, один сумбур.

Но
женщина всё поняла:

- Вы
перед этим выпили? Да?

Кивок
головой.

-
Это Очарование. Достойный всякого заблудшего человека город. Вам ещё не дали
жильё? Идите в мэрию, может повезёт, в центре дадут.

Подошла
машина. Без водителя.

-
Садитесь тоже, подброшу до центра.

Город
был чистым и хорошо спланированным по радиальным улицам. Жителей было мало, и
они все входили и выходили из машин.

Мы
проехали около 500 метров.

-
Вам выходить. Это здание мэрии.

-
Спасибо. Увидимся.

- Я
замужем, но что предугадывать? Может быть и встретимся!

На
улице было свежо и я под своей курточкой вспотел. Снял, взял её в руки.

Охранника
в мэрии не было. Ясный маршрут и расположение кабинетов. «К мэру – сюда» Это
первый этаж. Нормальная приёмная и молодой парень в качестве секретаря.
Взглянул на меня и кивнул головой:

-
Мэр ждёт вас. Он – женщина. Вот букет!

И
протянул цветы.

Большого
и ограждающего от посетителей стола не было. Красивая блондинка лет двадцати
пяти сидела в кресле у противоположной к стене с дверью, расставив красивые
ноги достаточно для обзора её белых и в меру упитанных бедер.

-
Алексей Иванович, прошу! Мне цветы?

-
Вам. Но, кажется, они входят в бюджет города.

- Вы
ошибаетесь, это вы и вам подобные люди предусмотрены бюджетом развития города.
Вы же прибыли, чтобы его развивать?

- Я
ехал домой, а попал к вам. Так предусмотрено? И что это за город?

Я
подошёл к ней и как можно романтичнее вручил букет.

Она
поцеловала меня в щёку. И шепнула:

- Вы
в моих сетях. Так просто не отвертитесь! В этом всё Очарование!

-
Какой ваш город области? Это Подмосковье?

- Вы
ехали сюда почти полсуток нашего времени. Это уже дальше Московской области. Но
с реальными областями у нас напряг. Их нет рядом, мы гораздо выше уровня
всякого моря!

-
Это рай? Вы меня пугаете, я был достаточно здоров, чтобы вот так сразу к вам!

-
Нет, конечно! Этот не Тот Свет.  Вас бы
встретил святой Павел с ключами от Рая. А я просто Рая. Раиса Васильевна. Вы в
русской части нашего мира.

- Я
могу вернуться?

-
Разумеется, но зачем, вы вдовец, детям до вас нет никакого дела. Вы всё
рассказали своему товарищу по писательскому цеху, но о себе почти ничего.
Ощущения, мысли, обиды… Мы вам выделим жилплощадь, в центре города, есть ещё на
экстренный случай.

-
Это связано с алкоголем? Ну, что попал к вам?

-
Отчасти. Но не он виной с вами случившегося, а в Отчаянии в вашей душе. Мы
принимаем отчаявшихся и при выздоровлении выписываем. Не пройдёт земных и
десяти минут.

-
Как хорошо если бы так случалось в жизни! Но это сон в такси. Я ведь проснусь и
вас не станет!

-
Для того, чтобы вы были снова готовы к земным делам, вам надо ещё побыть у нас.
Пожить, полюбить кого-нибудь, да хоть меня! Разочароваться или изменить мне,
или другой. В общем получить встряску эмоций. 
Вот вам ключи, вот этот маленький, от моего сердца, а вот этот от двери.
Это, от почты. Это брелок от входа в микрорайон, а это – от подъезда.
Запомнили. Мой ключ лучше не трогайте, приду сразу и навсегда. Во сне, как вы
говорите, в такси, останетесь навсегда. Бедный таксист! Придётся и его сюда, и то,
бесплодные!

 Я повернулся к двери.

 В неё просунулась голова секретаря:

-
Раиса Васильевна, вам стол привезли. Этот букет забрать для другого посетителя?

-
Оставьте цветы в покое.  Я передумала,
лучше отвезу нашего нового горожанина сама. Надо же развлечься!

Я не
заметил, как очутился с мэром в одной шикарной машине, как в убийственном
блаженстве мы доехали до моего микрорайона, и женщина убрала мою руку со своего
гладкого и белого колена, и я в каком-то забытьё попал в лифт, и мы оказались
наверху очень высокого жилого дома. Панорамное окно до самого пола[УзМ1]  и прекрасный пейзаж у ног!

- Вы
можете здесь писать, сколько угодно!

- И
это сохранится?

-
Вот компьютер, найдёте свой сайт и сохраняйте написанное для читателей. Только,
чур я буду первая ваша читательница! Буду читать с бокалом испанского хереса.
Но выпью после точки в вашем опусе. В вашем произведении должен быть эпизод,
как вы гладили колени женщине. Пока.

И
она удалилась.

Квартира
была шикарной, заставлена мебелью и постель на кровати была свежей и пахнущей
красотой!

Я не
рассказал Николаю Фёдоровичу о Оксане, моей любви всей жизни. Она не была моей
женой. Просто я любил её со школы и недавно узнал, что она умерла! В этом
смысле я был вдовцом. Я чувствовал себя вдовцом, потому что перед глазами
стояла моя Оксана, но я знал, что её уже нет среди нас.

 Она мне снилась и ни одной постельной сцены,
только какие-то сцены из нашего редкого после школы общения. Она была женой
московского инженера, жила на Рублёвке и просила меня не вклиниваться в её
семейную жизнь. Что я и соблюдал.

Она
была моей Музой и знала об этом.

Не
раздеваясь я лёг на кровать. Закинул руки под голову и слегка задремал. Каково
же было моё удивление, когда, очнувшись от мгновенного сна, увидел рядом Оксану.
Её русая коса лежала на подушке, а она примостила голову мне под мышку.

- Неожиданно?
– засмеялась она. – Я свободна. И мне захотелось попробовать уместиться с тобой
на одной кровати. Получилось! Ещё места осталось, почему ты не настоял на нашей
общей жизни? Чего ты испугался?

Такое
услышать? Какой-то кошмар!

- Но
ведь ты не жива. У тебя был рак, и ты мучилась.

- Я
жила. Я очень болела. Я очень страдала. Но тебя не было рядом, словно тебя
кто-то предупредил, и ты не взял смелость пройти со мной жизнь…

- Не
упрекай меня. Ты посчитала меня ненадёжным по жизни. Но я таким никогда не был.

-
Ошиблась. Мы все в жизни ошибаемся. Все. Это так и должно быть. За нас выбрали
этот мир. За нас и решают, когда и как умереть.

- Ты
покойница, а как живая…

-
Если мы попали в этот мир, то мы здесь навечно. Ты можешь пощупать меня. Это
тело со мной навечно. Мы переходим от одной иллюзии к другой. Ты хоть понял,
куда попал?

- На
Среднее Небо…

-
Как среднее ухо… Ты - на земле, ты - в такси. Ты спишь.

-
Хорошо сплю. Когда я тебя вижу, я чувствую жизнь и её радость!

- Не
просыпайся. Заведи роман с мэром города. Она не против. Коленки гладил… Я-то
просто у тебя образ, на котором ты построил свое творчество. Я могу уйти и
больше не появляться в твоей жизни! Ты состоявшийся писатель, ты своё взял в
этой жизни. И выиграл, что не сидел со мной ночами, а я стонала и просила
смерти! Каково мужчине!

- Не
заставляй меня говорить о тех радостях минут и часов, проведённых рядом с
мужем. Не хочу тебя ни в чём упрекать. Ты сама должна понимать, когда выбирала
свой путь. Он казался тебе надёжным и вечным! 
Я бы сидел с тобой, целовал бы твои ноги, утешал бы и брал бы твою боль
себе. Так делают, когда любят! Тебе сейчас хорошо, ты оставила тело, приносящее
боль и страдания? У меня ещё всё впереди. Может буду валяться под забором
голодный, больной и пьяный? Но у меня будет свой мир со мной. Вонючий и
грязный. Но та грязь – это мокрая слизистая земля черте с чем перемешанная! Но
это не главное. Главное уже сделано, и мы не вместе. Да, я домысливал твою
близость и любовь рядом. Но это была та иллюзия, что поддерживала меня и
помогала выжить!

И
моя Оксана растаяла в воздухе. Запахло больничной койкой с пропитанной мочой и
лекарствами. Это часть реальности, которую я не знал, а лишь предугадывал.

Я
включил компьютер и набрал рассказ с предварительным заголовком «Одиночество
писателя». Я написал, что произошло со мной после ухода с площади Маяковского.
Не очень-то насыщенный событиями. Больше – размышлений о жизни и писательском
деле. Ещё и о любви. Немного. О школьной любви, которая потянула за собой всю
жизнь, которая одна. Поставил точку и заснул. А проснулся в такси, меня просто
вытаскивали:

- Ну
развезло друга!