Недавно услышала от своего двоюродного племянника, который, кстати, старше меня на один год, рассказ, как он в детстве на смолу ловил пауков.
Оказывается, мой отец, когда был мальчишкой, тоже так делал. Зачем? А зачем детям в наше время сидеть часами за компьютером? Для забавы. А в докомпьютерный период забавы были другими.
Пауки, на которых охотились мальчишки, никому вреда не причиняли, кроме коров. Сидели в своих земляных норках, иногда вылезая на поверхность поохотиться. И когда какому-то неудачнику-пауку выпадало несчастье сесть на травинку и быть собранным вместе с пучком той травы коровьим языком, то смерть наступала не только для него, но и для горе-коровы, которая его проглотила. Корову раздувало, и если она вовремя не получала медицинской помощи, то в результате её душа вместе с паучьей улетала в рай для животных.
Дети, ещё не чувствуя субъективной границы между добром и злом, ориентируются на суждения взрослых. Если те сказали, что пятнистые большие земляные пауки плохие, значит, они враги, их надо уничтожать.
Между ребятами даже были соревнования: кто больше наловит пауков. Затем "вредителей" торжественно сжигали, слушая, как от огня лопаются животики пауков.
Что ж, дети часто бывают жестокими, но не без влияния взрослых, которые бросаются словами, не задумываясь.
Так вспомнилась соседка, которая ругала машины, что сбивали на дороге цыплят или кур. Я, тогда ещё совсем девчонка, и мой друг Саша - внук соседки, муж которой был неспособным поставить добротный забор, чтобы птица не выскакивала на дорогу, сделали вывод, что машины - это заклятые враги нашей улицы, и приготовили свой план мести.
Это была середина лета. Яблоки еще были яблочками. И те, в которых поселился червячок, или просто были этакими яблоками-декадентами, осыпались, не налившись соком и горячим румянцем. Мы собирали эти суицидальные яблочки, втыкали в них гвоздики и раскладывали на дороге. Радости не было предела, когда вражеские машины наезжали колёсами на замаскированные гвозди. Конечно, колёса спускались не сразу, и мы чувствовали себя в полной безопасности. До поры до времени ...
Как-то мы разложили яблочки и ждали новую жертву-машину. Ехала "Лада" красного цвета. К нашему разочарованию, водитель объехал ловушки, очевидно, пожалев нас и наш яблочный лабиринт.
Но за машиной на велосипеде ехал Юрка, который был ненамного старше нас, но выше и крепче. Увидев наши тщательно расставленные яблочки, Юрка сделал скорбным выражение лица и наехал передним колесом на одно, задним на другое, засмеялся и уехал. Засмеялись и мы.
Но шины велосипеда все же отличаются от шин автомобиля. Юрий проехал три двора, остановился, ощупал колёса, развернулся и с бранью направился к нам.
Мы с Сашей перестали смеяться и бросились к нему во двор, успев подставить секретное устройство под ручку калитки, которым пользовались дед с бабой, когда шли вечером в дом. В целях собственной безопасности еще и залезли на чердак летней кухни, и в маленькое окошко смотрели, как Юрка пытается открыть калитку. На чердаке было уже не страшно, и мы посмеивались над другом, который повис на калитке и пытался разгадать ее секрет. Когда же это ему удалось, то наши души снова вернулись в пятки. И если бы в то время не запрещалось верить в Бога и наши родители научили хотя бы "Отче наш", то мы бы, наверное, молились.
К счастью проснулся глуховатый лохматый рыжий Букет и по-стариковски залаял на Юру.
Букета помнила вся улица, потому что он когда-то по молодости загнал на колодезные кольца соседа и укусил его за ногу. Рассказывали, что сосед очень испугался, баба Нюра даже переполох выливала, а еще ему сорок дней делали уколы в живот от бешенства. Для большей же уверенности срезали пучок шерсти, сожгли и засыпали рану на ноге.
Поэтому Букет своим авторитетом заставил Юрия отступить. Но друг из-за ворот нас все равно ругал, грозил выловить поодиночке на улице и показать кузькину мать. Юрий покатил велосипед со спущенными колесами домой, а мы еще час боялись слезть с чердака.
- Что же теперь делать? - спрашивала я.
- Слезем с чердака - и я сразу поеду к родителям (они жили в другом конце поселка).
- А как же я?
- Сиди дома и не выходи на улицу.
- На кого же ты меня оставляешь ?! - заголосила я по-взрослому.
Но страх взял верх над благородными чувствами. И когда Букет, налаявшись, храпел в будке, мы тихонько слезли - Саша сразу сел на велосипед и поехал, а я огородами ушла к себе.
Такой помощницы мои родители еще не видели. Когда надо было идти в магазин, я рвала на огороде сорняки, когда вечером надо было встречать корову, а все сельские дети выходили на час раньше, чтобы набегаться и наиграться, я тщательно мыла посуду, подметала двор. Отец шел сам встречать корову, не без удовольствия, потому что мог поговорить с односельчанами и отдохнуть.
Через две недели из соседской малины послышался свист. Родители все же отправили Сашу к бабе.
- Ну что, как ты здесь? - показался Саша, раздвинув малиновые кусты.
- Никак, - все еще сердито отозвалась я. - Предатель!
Но на душе потеплело, ведь бояться вдвоем веселее. Хотя уже в то время можно было жить спокойно. Отец Юрию заклеил камеры - и тот гонял на велосипеде, забыв о наших яблочках.
И все же вернемся к охоте на пауков.
Ребята находили норки, опускали в них нитку с прилепленным шариком из смолы. Нить дергали туда-сюда, играя на паучьих на нервах. Когда у паука заканчивалось терпение, он хватался за шарик - и, как рыба на крючке, был выловлен и посажен в банку к другим неуравновешенным родственникам.
Но были такие, видимо, сильные пауки, которые размягченную смолу срывали с нити. Ребята лепили новый шарик и снова дразнили очередного паука.
Через некоторое время смола заканчивалась, и закономерно, старшие ребята отбирали её у меньших. Мой племянник Игорь в то время был меньшим. Побежал один раз к бабушке за кусочком смолы, через час снова оторвал бабулю от работы. В конце концов той надоело отколупывать смолу для забав внука. Она ему дала большой кусок и сказала:
- На, да не бегай и не дергай меня раз за разом!
- Но ребята увидят и отберут, - засомневался Игорь.
- А ты спрячь под картуз. Как спросят, скажи, что нет. А как у тебя закончится, то потихоньку достань себе.
Игорек, как его называла бабушка, счастливый побежал к ребятам.
Вечером внук с восторгом рассказывал, что он больше всех наловил проклятых пауков.
- Так что, смолу никто не забрал? - спросила баба.
- Я о ней забыл ... пауки не срывались больше ...
Игорь ойкнул, сняв картуз, который больно дернул за волосы. Баба тоже всплеснула руками: за день смола от солнца расплавились и растеклась на голове.
- Ой, горюшко! - баба пыталась извлекать смолу, но внук визжал и уклонялся от ее рук.
- Обожди, пойду возьму бензин.
Бензин у Игоря вызвал совсем другие ассоциации, и когда баба зашла в сарай, он бросился со двора и побежал домой к родителям.
Неуместно и некорректно по отношению к бабе, сейчас уже покойной, передавать монолог невестки, которая ножницами вырезала смоляные пряди на голове сына.
В это время с работы приехал отец. Молча взял машинку и постриг сына наголо. После взял бензин и протер смоченной тряпкой и машинку, и голову Игоря. Хотел снять ремень чтобы отметить то место, которое за голову вообще не должно отвечать, но вовремя был приглашён женой к ужину.
Ну а заплаканный Игорек, воспользовавшись моментом, сбежал к бабушке.
