Иллюзии Докинза

Книга Докинза «Бог как иллюзия» заинтересовала меня тем, что в отличие от многих ученых Докинз не считает, что проблема существования Бога лежит вне науки. Он рассматривает ее как научную гипотезу, которую следует проверять и опровергать, а потому критикует не только теистов, верующих в Бога, но и агностиков, которые уклоняются от окончательного ответа на вопрос о существовании Бога. Я думаю, что в этой позиции содержится вызов более сильный, чем в самом по себе атеизме. И именно поэтому я решил эту книгу прочитать.
Скажу сразу, моих агностических убеждений эта книга не поколебала. Но чтение доставило мне удовольствие, поскольку Докинз, как правило, излагает материал достаточно ясно и четко, по принципу «тезис – аргументы», и следить за мыслью автора весьма интересно.
Книга содержит и достоинства, и недостатки. Перечислять все не буду, отмечу лишь некоторые.
Мне кажется, достоинством является изложение всех более или менее значимых аргументов в пользу атеизма в одной книжке. Такая работа по систематизации уже заслуживает уважения. Пусть не во всех случаях достаточно прилежно, но в целом автор потрудился. Он неплохо разобрал и покритиковал пять доказательств Бога, предложенные Фомой Аквинским, так называемое «пари Паскаля» и другие доказательства Бога.
А вот некоторые из недостатков. Например, Докинз критикует христианство за то, что как «Бог Ветхого Завета», так и «Бог Нового Завета», хотя они и сильно различаются в своей жестокости, на протяжении истории заставляли людей убивать друг друга. Далее, оспаривая аргумент, согласно которому без религии нравственность невозможна, он утверждает, что моральные воззрения человечества определяет скорее «Zeitgeist», чем религия. Но ведь это же прямое логическое противоречие! Ведь это значит, что не Бог заставлял людей убивать друг друга, а «Zeitgeist»! Понимание религиозных текстов отличалось от эпохи к эпохе, и, как верно отмечает Докинз, само по себе не зависело от религиозных текстов. Но не означает ли это, что обвинять религиозные тексты в преступлениях против человечества глупо? Докинз восклицает: «Ваши религиозные фундаменталисты понимают тексты буквально, и убивают, следуя им!». Но почему он не подумал, что виноваты не религиозные тексты, а люди, которые живут «средневековыми» понятиями, не воспринимая нынешний «Zeitgeist» (например, ни во что не ставя представления о равенстве, правах человека, толерантности и т.п.)? Короче говоря, пытаясь обвинить религию во всех бедах человечества, Докинз противоречит сам себе.
Вообще, разделы, касающиеся нравственности, у Докинза самые слабые. Он так и не смог показать, что без религии возможна действительно абсолютная универсальная нравственность. Например, он упоминает кантовский категорический императив, но уклоняется от спора сторонников кантовской деонтологии и утилитаризма (об этики добродетелей и других моральных системах вообще забывая напрочь). Кроме того, он предлагает свое решение «проблемы вагонетки» в различных ее вариациях, и отчего-то считает эти решения очевидными с точки зрения отношения к человеку как к цели, хотя они вовсе не очевидны (в некоторых случаях, он полагает, можно убить одного невинного человека ради спасения пятерых – но разве это очевидно? Кант, как раз и выдвинувший идею отношения к человеку как к цели, с этим бы явно поспорил!). Кроме того, Докинз критикует новозаветную мораль (напр., отношение Иисуса к семье), самонадеянно считая, что он разбирается в нравственности лучше, чем последователи Иисуса. Новозаветный догмат о «первородном грехе» и казнь Иисуса он считает проявлением садомазохизма, демонстрируя свое полное непонимание сущности христианского учения. Настороженность вызывает и типичное для западных мыслителей упоминание Сталина и Гитлера в одном ряду, как будто их злодейства однопорядковы. Я не хочу сейчас оправдывать или отрицать Большой террор или голодомор, но всё-таки…
Далее, Докинз пытается опровергнуть утверждение Достоевского: «Если Бога нет, то все позволено». Как он это делает? Вы не поверите, со ссылкой на теорию естественного отбора. Мол, в ходе эволюции у нас сформировались определенные нравственные качества, способствующие выживанию (как и у некоторых животных, например тех, которые вступают в симбиоз). А разве безнравственные качества (эгоизм и т.п.) не сформированы той же эволюцией? И разве эти качества не рассчитаны на неопределенное количество ситуаций, в то время как в каждой конкретной ситуации выгодным может стать поступок вопреки природным склонностям? И разве человек не сам решает, какой именно склонности дать проявиться, а какую – подавить? Нравственность, по определению, – это продукт личного выбора! Так как же естественный отбор убережет нас от сознательного безнравственного выбора, если мы действительно захотим его сделать? Докинз даже не ставит следующий вопрос: «Что может остановить человека от безнравственного поступка, если он, здраво рассуждая, придет к выводу, что ему выгодно (как в краткосрочном, так и в долгосрочном плане!) поступить безнравственно, и если он так поступит, то никто его не накажет?». По моему, кроме страха Божьего наказания, здесь нет факторов. Конечно, и верующие, и атеисты могут в подавляющем большинстве случаев вести себя сообразно общепринятым нормам поведения (неважно, осознанно или неосознанно, потакая своим эволюционно выработанным склонностям или подавляя их). Но вот ситуация, когда, так скажем, «никто не видит», а значит, никто не осудит. Докинз утверждает, что качества, выработанные в ходе эволюции, позволят атеисту и в этом случае поступить нравственно. Что ж, это действительно так. Но Достоевский, насколько я понимаю, не об этом. Речь идет о том, что если в этой ситуации атеист решит «перешагнуть» через эти эволюционно сформированные качества, основываясь на соображениях собственной выгоды? Тут может удержать лишь тот факт, что кто-то все таки «видит» преступление, наблюдая с небес. Конечно, религия сама может фактором, побуждающим перешагнуть через "земные" законы, такие как уголовный кодекс. Но даже и в этом случае такая экстремистская религия вовсе не говорит своим последователям, что все позволено: экстремизм всегда сочетается с жесткими ограничениями, несоблюдение которых влечет божью кару (не поймите неправильно, я вовсе не хочу оправдывать экстремизм и говорить, что он лучше атеизма, но одно их различие мы можем выделить наверняка: в отсутствие земного суда религиозный фундаменталист всё равно не может позволить себе делать всё, что угодно, потому что он обязан следовать воле того божества, в которое он верит, атеист же может позволить себе абсолютно всё).
Итак, допустим, что религия не так уж бесполезна для нравственности, как думает Докинз. Но что там насчет собственно существования Бога? Почему же книга не поколебала моего агностицизма?
Дело в том, что Докинз слишком узко сформулировал авторскую задачу. Фактически он пытается опровергнуть только конкретный вариант единобожия, свойственный христианам, иудеям и мусульманам, оставляя за скобками все остальные варианты. И на этом основании он заявляет нечто вроде следующего: «Ага! Раз вот это вариант единобожия – полный бред, то как вы, агностики, можете оставаться нейтральными в споре между убедительным атеизмом и вот этим вариантом единобожия?!». Но мой агностицизм состоит вовсе не в этом. На самом деле, было бы действительно полезным покритиковать многие обветшалые религиозные догмы. Но я считаю, что любые утверждения относительно того, что лежит за пределом возможностей нашего познания, могут оказаться равно далекими от истины, в то время как атеизм – это одно из таких утверждений. В чем я действительно сомневаюсь, так это в том, что мы когда-нибудь действительно можем познать мир полностью.
Итак, вот что пишет Докинз, начиная свой «крестовый поход» против религии: «Уточним еще раз терминологию. Теист верит в сверхъестественный разум, который, помимо своей главной работы по первоначальному творению Вселенной, продолжает находиться в ней, чтобы наблюдать за дальнейшей судьбой своего творения и оказывать на нее воздействие. Во многих теистических системах божество глубоко вовлечено в людские деяния. Оно отвечает на молитвы, прощает или наказывает грехи, совершая чудеса, вмешивается в ход событий, печется о хороших и дурных деяниях и знает, когда мы их совершаем (или даже помышляем совершить). Деист также верит в сверхъестественный разум, но деятельность этого разума ограничена созданием законов, определяющих развитие и работу Вселенной. Далее деистический бог в ход мироздания не вмешивается, и уж конечно он не заинтересован в делах людей. Пантеисты совсем не верят в сверхъестественного бога; они используют термин «бог» в качестве не имеющего сверхъестественной нагрузки синонима природы, или Вселенной, или проявляющейся в ее работе гармонии. Деисты отличаются от теистов тем, что их бог не отвечает на молитвы, не интересуется грехами и исповедями, не читает наши мысли и не вмешивается в жизнь, совершая по своему усмотрению чудеса. Деисты отличаются от пантеистов тем, что деистический бог представляет собой своего рода космический разум, а не метафорический или поэтический синоним вселенской гармонии. Пантеизм – это приукрашенный атеизм. Деизм – сильно разжиженный теизм». Таким образом, Докинз вообще не видит никаких вариантов единобожия, кроме теизма, деизма и пантеизма. Причем пантеизм он сразу же приравнивает к атеизму, и далее не считает нужным с ним спорить. Остается теизм и деизм. Но очевидно, что вариантов может быть гораздо больше. Вот какая классификация пришла мне в голову практически сразу же, если исходить из критериев, названных самим же Докинзом:
1. Теизм – вера в ЛИЧНОСТНОГО Бога, ВМЕШИВАЮЩЕГОСЯ в мир как отдельная субстанция (т.е. как нечто, не подчиняющееся законам этого мира). Такой Бог мог создавать Вселенную или не создавать, это пока не суть важно. Именно этот бог – основной предмет атак Докинза. Автор достаточно убедительно доказывает бессмысленность и бесполезность обращенных к какому-либо личностному божеству молитв и просьб, в том числе со ссылкой на научные эксперименты. И на этом основании делает вывод: такого личностного бога почти наверняка не существует. Действительно, на 100% нельзя вообще ничего утверждать, поэтому Докинз формулирует свою мысль очень корректно. Но в принципе тезис, согласно которому исходя из каких-то представлений о справедливости или чьих-то просьб некое высшее существо вмешивается в нашу жизнь, определяя события и судьбы – кажется крайне неубедительной. В этом я с Докинзом спорить не буду.
2. Далее, возможна вера в НЕЛИЧНОСТНОГО Бога, который ВЛИЯЕТ на мир, будучи отдельной от него субстанцией. Такой Бог может рассматриваться как «причина» возникновения Вселенной или нет, это пока не суть важно. (Термин «влияние» вместо термина «вмешательство» я использую потому, что раз бог неличностен, то его влияние не является сознательным.) Этого бога Докинз не рассматривает, но, по всей видимости, стал бы отрицать его существование, так как наличие