Мои девушка и бабушка состарились и я много думал о смерти. Это были девяностые, в которых мне больше всего нравились горы, а еще маленький городок, тогда совсем опущенный. В то время моя душа еще не была коммерческим предприятием по выпуску новых облигаций на жизнь. Она смотрела, не видя, на горы, в которых практически не ощущалось старости. В горах процессы текли медленнее, невзирая на то, что с ними вытворял человек.
В мой мир входил гранж вместе с рваными джинсами из Гонконга, наводя тоску риффами из Сиэтла. "Привет от Курта!" - вот что я видел в глазах молодых людей, уезжающих из города, в котором им уже не было места.
Сколько помню, в нем всегда пили много кофе, везде и повсюду, исполняя с ним что-то похожее на ритуал. Этот культ черного напитка странно сочетался с неумением впихнуть в город остальные европейские ценности, так настойчиво стучавшие в отделы по пропаганде в душах бегающих по улицам горожан. Мне было тошно от грязных тротуаров, толп цыган, существующих просто так, только для того, чтобы промотать еще немного из своего личного времени, на которое у них не было никакого ограничения, приближая себе новое воплощение, уже где-нибудь ближе к вкусной жирной пище и лазурному морю.
Город утопал в скуке, безысходности и неясном предчувствии перемен, моргал глазками-окнами, выискивая из хаотичного движения молодой капризной страны лучшие возможности.
Только горы оставались горами, сильно полысевшими из-за стремления пассионариев буржуазного типа заработать на них, не жалеющих ни себя, ни этих гор, ни своих родных и близких. "Все ушли в бизнес" - печать прорвавшейся вседозволенности была уже на каждом третьем жителе и это предвещало только одно - "Скоро, скоро вже ми побачимо Христа!.."
И вот тогда, ранним июльским утром, я увидел ее. Она была чиста, потому что не видела всего этого опустошения в среде, обезображенной бензопилами и лопатами. Девушка смотрела только в себя, стояла на пересечении главной и второстепенной улиц и собиралась ступить на "зебру", которую различить было невозможно. А через секунду внезапно появился джип, и ей пришлось уйти навсегда туда, откуда когда-то пришла. Но я видел ее глаза - в них не было неготовности.
Тело девушки кинуло на капот, а потом под колеса - оно уже не нуждалось в любви, цели на той стороне улицы и ласковых горах.
После этого я перестал размышлять о смерти. Я понял, что она и так рядом. Зачем искать то, что всегда с тобой?
