Маленькая Тьма

Жи­ла-бы­ла Ма­лень­кая Ть­ма. Она бы­ла ма­лень­кая и не­замет­ная. Рас­плыв­ча­тая — без фор­мы, без чет­ко­го цве­та. Вид её мог взбу­дора­жить лю­бой не­помут­ненный рас­су­док. Лю­ди, к ко­торым она из­редка яв­ля­лась, швы­ряли в неё кам­ни и гна­ли прочь. Ть­ма и не по­нима­ла, что она сде­лала лю­дям, она тя­нулась к ним, толь­ко лишь что­бы дру­жить. Но нас­толь­ко от­вра­титель­ной внеш­не бы­ла она, что ни­ког­да бы ни­кому не пон­ра­вилась.
      Но кры­лось в этой Ма­лень­кой Ть­ме Боль­шое Доб­ро, ка­кое ред­ко встре­ча­ет­ся в че­лове­ке. Она не зна­ла ни­чего. И не мог­ла ни­чего знать. Ма­лень­кая Ть­ма все­го лишь хо­тела быть ко­му-то нуж­ной. Оди­нокая, все­ми го­нимая, все­ми от­ри­нутая, она ис­ка­ла люб­ви…
      И од­нажды она заб­ре­ла на не­боль­шую по­ляну. Ос­мотрев её, Ма­лень­кая Ть­ма вдруг за­мети­ла ЭТО. Она по­дума­ла бы, что оно прек­расно, ес­ли бы Ть­ма толь­ко уме­ла ду­мать.
      Не­реши­тель­но, и очень ос­то­рож­но она приб­ли­зилась к прос­той ро­маш­ке. Дот­ро­нув­шись до её бе­лого, как свет, ле­пес­тка, впер­вые она не по­чувс­тво­вала то­го, что ощу­щала рань­ше — от­торже­ния.
      Вид цвет­ка за­вора­живал. Ма­лень­кая Ть­ма не зна­ла, как ей пос­ту­пить. Она не зна­ла, что это та­кое, но… Оно бы­ло та­ким кра­сивым. Оно бы­ло ве­лико­леп­но.
      Ма­лень­кая Ть­ма по­люби­ла Ро­маш­ку.
      С тех пор она но­сила ей во­ду, и це­лыми дня­ми лю­бова­лась ею, не от­ры­вая от неё сво­их глаз. Она чувс­тво­вала, что Ро­маш­ка к ней при­выка­ла, и то­же на­конец её по­люби­ла. Вмес­те они встре­чали рас­свет, вмес­те лю­бова­лись за­катом, и вмес­те учи­лись лю­бить.
      Так про­дол­жа­лось очень дол­го. Дни и дни, час за ча­сом ухо­дил в без­дну, без­дна не за­пол­ня­лась вре­менем. Вре­мя — лишь пе­сок, но не для них, для ко­торых вре­мя ста­ло мяг­ким и бар­хатным, слов­но све­жий ко­фе. Ть­ма нас­лажда­лась сво­им зна­комс­твом. Она лю­била его… Лю­била цве­ток, но…
      Но од­нажды она вер­ну­лась на по­ляну и уви­дела, что ее цве­ток сор­ван. Сор­ван ма­лень­кой де­воч­кой для сво­ей ма­тери, к ко­торой она уже убе­гала, на­певая ве­селую и бес­смыс­ленную, дет­скую пе­сен­ку, ли­шён­ную вся­кого чувс­тва.
      Ть­ма от­верну­лась и за­шага­ла прочь. Прочь от всех. Прочь от всех!
      И не вы­дер­жа­ла.
      И рас­се­ялась.
      Ста­ла сгус­тком бо­ли.
      А по­том прос­то ис­чезла в пы­ли до­рог…