Шла первая неделя моего первого Великого Поста. Я, как всякий неофит, сразу пустилась в галоп. На первой решила ничего, кроме хлеба и чая не есть. Заканчивались мои пары в универе в 18-30, я решила ещё добежать до храма, чтобы попасть на Канон Андрея Критского. Уже входя в Покровский собор, вспомнила, что хлеба у меня в общаге нет. Продуктовые магазины в то время работали до 19 или 20 часов… Ну, расклад вы понимаете? Но «не хлебом единым», и я всё-таки вошла в храм… Не сказать, что я погрузилась в молитву, но выходя из храма, я уже смирилась, что перекусить мне удастся только на следующий день, на большой перемене. Вышла на паперть, остановилась перекреститься. Люди уже разошлись.
– Дочь, возьми хлебушек, а? – услышала я сбоку. – Сама не знаю, зачем я столько хлеба купила… Зачерствеет. – Худощавая пожилая женщина протянула мне в упаковке половинку бородинского хлеба. Я разявила рот, а она, видимо поняв, что я не против, сунула хлеб в мою сумку.
Я настолько была потрясена, что повернулась к иконе Божией Матери и стала благодарить Её за подарок. Когда я пришла в себя, женщины не было. Только голова кружилась от запаха свежего хлеба, лежащего в сумке.