Вой раненого зверя

Закончилась летняя сессия и третьекурсники филологического факультета, перед тем, как расстаться на летние каникулы,  решили отметить в кафе это значимое событие.
Вечером, за Асель заехала её лучшая подружка Салтанат.  Выглядела она шикарно. Чёрное облегающее платье подчёркивало её стройную фигурку. Увидев Асель, она деланно возмутилась:
– Как, ты до сих пор не одета? Весь год в джинсах проходила и на вечер собираешься в них идти?  Быстро переодевайся.
– Там же будут все свои.
– Ну и что? Давай всех сразим наповал красотой. Нас такими сокурсники никогда не видели и очень может быть, твой Азат, наконец-то, решится признаться тебе в любви.
– Вовсе он не мой, – покраснев, ответила Асель. –  Мы с ним просто друзья.
–  Друзья?! Да весь факультет знает, что он по тебе третий год сохнет, одна ты этого не замечаешь. Салтанат сама выбрала для Асель платье – цвета цветущей сакуры. Надевай. Мы и так опаздываем.
– Девчонки, идите сюда, –  крикнул Азат, –  специально для вас место у окна забронировал. Рядом с Азатом Асель увидела незнакомого парня.
–  Знакомьтесь, это мой лучший друг Данияр, – представил парня Азат. Весь вечер Данияр не отходил от Асель. Азат отступился, видя, что Асель Данияр тоже нравится.
Асель и сама не поняла, но они сбежали с вечеринки. Проходя мимо цветочного киоска, юноша купил ей огромный букет роз.
Асель было приятно его внимание.
– Спасибо, очень красивые цветы, но не надо было тратиться, – сказала она смущённо.
– Мне для тебя ничего не жалко. Ты мне так понравилась, что я готов украсть тебя.
–  Только попробуй, –  засмеялась Асель.
На следующий день позвонила Салтанат.
– Подруга, помоги мне выбрать кроссовки. Я в обувном магазине «Лион».
–Мама, меня Салтанат ждёт. Домой ничего не надо купить, а то на обратном пути могла бы заскочить в продуктовый.
– Иди, иди. Сама схожу.
Асель вышла из подъезда и тут к ней подошли два парня и схватили за руки.
–  Что вы делаете? Отпустите меня. Но они потащили её к машине.
–  Помоги! –  закричала Асель, увидев в окне соседку.
Но только улыбнулась. Вот так и её 30 лет назад украл её муж.
Парни привезли его на квартиру, где их встретил Данияр. Он три дня держал взаперти Асель, но был предельно вежлив и внимателен. И Асель сдалась.
До свадьбы мама Данияра была милой и приветливой, но после свадьбы показала всю сущность своего характера. Осенью, она заставила Асель бросить университет и переехать к ней в Ош. Данияр не возражал. Как только Асель переступила порог квартиры свекрови, как та, не дав невестке даже отдохнуть после дальней дороги, заставила её мыть полы. Наблюдая за ней, свекровь грозно сдвинула брови.
– Что, не так мою? – подняла глаза Асель.
– Не так, – сказала свекровь.
– Покажите, как надо!
– Вот еще чего удумала! Стыд-то какой, срам-то какой! О, люди, посмотрите, невестка меня полы заставляет мыть! – вдруг завопила она.
– Тише, мама, соседи услышат.
– И пусть слышат. Ты неумеха и неряха. Кончай грязь развозить. Иди посуду помой!
Не успела Асель взяться за чашки, как из комнаты послышалось:
– Люди, добрые, да что же это такое творится, невестка меня голодом морит. Пиалу чая не подаст, и кричала до тех пор, пока невестка не накрыла на стол.
– Напилась уже! Пока Данияр приедет из Бишкека, от меня одни кожа да кости останутся. Пойду к соседке, уж она-то и накормит и напоит, – сказала та, вынося из квартиры довольно тучное тело.
У Асель от усталости подкашивались ноги, к горлу подступала тошнота. Она прилегла на стул и заплакала. Да, она хотела выйти замуж и мечтала о принце, но не думала, что именно такой будет её замужняя жизнь. Позвонила родителям, они посоветовали терпеть. Пожаловалась мужу, он тоже попросил быть внимательнее и терпимее к матери.
Асель решила, что своим смирением, трудолюбием и исполнительностью докажет свекрови, что она хорошая жена и невестка и та обязательно её полюбит.
Возможно, здесь полы моют иначе. Завтра надо будет спросить у какой-нибудь соседки…
Её мысли прервала свекровь.
– Чего расселась?! Что, всю домашнюю работу переделала? Со стола не убрано, ковры не выбиты. Я за тебя это должна делать, что ли?
– Мама, со стола я сейчас уберу, а ковры выбивать поздно, ночь на дворе…
– Ты смеешь мне перечить? Да родная бы дочь никогда таких слов не сказала…
Асель затошнило и она едва добежала до туалета.
– Ты что, беременна?
– Да, – мотнула головой Асель.
– Какой позор на мою голову! Не успела с мужем переспать, а уже забеременела! Охмурила, окрутила моего любимого  единственного сына. Чужого ребёнка ему хочешь подсунуть? Бесстыдница, шлюха! Не бывать этому! О горе мне, горе!
– Это наш ребенок.
– Ничего не знаю. Завтра пойдешь и сделаешь аборт.
– Не буду я ничего делать…
Свекровь схватила ее за волосы и стала бить.
– Сделаешь, ещё как сделаешь, – приговаривала она, пиная невестку по животу, а устав, швырнула на пол.
– Мама, за что? – еле выговорила девушка, теряя сознание.
Очнулась Асель в больнице. Над ней склонилось встревоженное лицо свекрови.
– Пришла в себя, вот и хорошо, доченька. А то когда ты упала с лестницы, я так испугалась, так испугалась. Еле «Скорую» дождалась. Вот беда-то какая: из-за падения у тебя выкидыш случился. Ой, мой бедный внучок. Что я теперь сыну скажу? Не уберегла я внучка родимого, – и свекровь залилась слезами. Асель с ненавистью взглянула на неё.
– Это вы его убили.
– Доктор, скорее сюда, моя доченька в себя пришла, бредит, дайте ей успокоительного.
Вошла медсестра со шприцем, сделала укол, и Асель погрузилась в небытие. Проснувшись, Асель позвала медсестру.
– Можно мне позвонить мужу? – прошептала она.
– Не положено. Ваша свекровь запретила.
– Я хочу маме и папе позвонить.
– Нельзя. Ваша свекровь – удивительная женщина: такая чуткая и внимательная. Сама всем позвонила. Вам не о чем беспокоиться. Отдыхайте. – И снова сделала ей укол. Асель уснула.
Каждый день свекровь приходила к ней в больницу. Приносила вкусности, но раздавала их соседкам по палате и медсестрам и строго наказала всем, чтобы никто не разговаривал с её невесткой, не давал телефон, короче, не волновал её. Асель не могла понять, почему все верят свекрови.
Через неделю Асель выписали. Мобильник свой она нашла сразу, но он разрядился. Зарядку она не нашла.  Из дома выходить ей запрещалось, подходить к домашнему телефону тоже. Если свекровь уходила в гости, то аппарат уносила с собой.
Так прошел месяц. Свекровь изводила Асель придирками и оскорблениями. Однажды она ушла к соседке и забыла свой мобильник. Асель набрала номер Данияра.
– Привет, дорогая, – услышала она весёлый голос мужа. – Вернулась из санатория, а я и не знал. Как отдохнула? Мама у меня замечательная. Я деньги выслал. Узнав, что мы ждём малыша, сразу же тебе путёвку купила. Очень соскучился. Приехать не могу, работаю над новым проектом. А ты маме помогай, не перечь ей. Она в тебе души не чает. Мне говорит: «Асель, как родная дочь». Рад, что вы с ней поладили. Пока. Целую. – Муж отключился. Асель и слова не могла вставить. Позвонила домой. Родители были рады ей. И у неё язык не повернулся сказать им правду.
Когда свекровь вернулась, то по глазам невестки поняла, что та ослушалась её.
– Ну и что? У тебя все хорошо. Пусть там не волнуются. А тебя, змеюка, я все равно изведу.
– Может, отпустите. Не мучайте меня. Я разведусь с Данияром.
– Как разведешься? Чтобы потом позорить меня по всем углам?
– Я никому ничего не скажу. Только отпустите, пожалуйста. – Асель плакала, но слёзы не могли разжалобить каменного сердца свекрови.
– Ты уйдешь отсюда только ногами вперед, – заявила она.
Асель поняла, что единственное спасение – это смерть. Она рванулась к открытому окну и шагнула вниз с седьмого этажа…
Отключившись, Данияр осознал, что Асель не сказала ни слова. Он не слышал её голоса, кроме «Алло». Лихорадочно набрал номер, но услышал только длинные гудки. Данияр, бросив на ходу коллегам, что завтра вернётся, сел за руль.
Вечером «убитая горем» свекровь, щелкая семечки, включила телевизор.
«Сегодня на трассе Бишкек-Ош произошло ДТП, – вещал с экрана диктор. – Водитель, не справился с управлением, и машина с госномером, он назвал номер, упала в пропасть. Стало известно, что за рулём автомобиля был 25-летний Данияр Усенов.  На месте работает группа МЧС».
Соседи вздрогнули от нечеловеческого вопля: это был вой, смертельно раненого зверя.