Висевшие напротив них настенные часы, неожиданно пробили девять.
- Ой! – вздрогнула Анна Васильевна, - мне же домой пора. Как же я так задержалась! – и в её голосе были послышались нотки искреннего сожаления.
- Простите, - смущенно обратилась она к Ларисе Георгиевне, - мне же давно дома быть надо! Выскочив в коридор, она поспешно сдёрнула с вешалки свой лёгкий плащ и стала второпях его застёгивать.
Незаметно оказавшись рядом, хозяйка дома предложила:
- Если хотите, Вы можете прийти завтра часам к двенадцати. Муж с утра будет дома, так что с Юрой будет, кому остаться. На Вашей оплате это не отразится.
- Хорошо. Спасибо, - второпях ответила Анна Максимовна и вскоре её шаги были слышны уже где-то внизу.
Всё время, пока женщина спешила домой, она нещадно ругала себя за допущенную оплошность. Она знала, что девочки не бросятся навстречу ей, не поинтересуются, почему она пришла так поздно. И, тем не менее, ей было очень неловко возвращаться в то время, когда на улице уже зажгли освещение. Пусть Даша с Юлей уже были большими, от мысли, что она вернётся уже почти в десять часов, было не по себе.
Поднимаясь по лестнице в тёмном подъезде (лампочки, как всегда, не горели), Анна Максимовна почувствовала, как к её лицу прилила кровь. Так она и вошла в квартиру, вся раскрасневшаяся. Но ни волнения, ни этой краски никто не увидел. Юля уже заснула, а её сестра, хоть и слышала, как мать вернулась домой, предпочла остаться в комнате, сделав вид, что ищет в компьютере что-то очень важное.
***
Даша сидела в больничной палате. Одной рукой она держала Анну Максимовну за худую ладонь, в другой у неё был простой карандаш. На коленях лежала книга, поверх которой находилась газета с кроссвордами. Время от времени Даша поднимала голову, всматривалась в лицо матери и, убедившись, что та продолжает спать и дышит при этом ровно, снова заполняла буквами пустые клеточки. Стоящая рядом с кроватью капельница размеренно отсчитывала подачу лекарства, и появляющиеся через равные промежутки времени капельки словно убеждали своим ровным ритмом, что ритмы сердца точно так же скоро придут в норму.
Девушка не пришла бы в больницу, не окажись её сестра настолько упорной. Когда Даша узнала, что мать оказалась в отделении кардиологии, внутри у неё ничего не шелохнулось. Первой реакцией на слова Юли, которая сообщила ей эту новость, было равнодушное: «Мы-то здесь причём? Не мы же её довели до такого состояния». Но, видимо, были эти слова брошены впопыхах, потому что через несколько минут Даша все-таки засомневалась, имела ли она право так говорить. А сестра, которая моментально уловила эти нотки сомнения, пустилась на уговоры. Делая упор на то, что ей надо учиться, что отношения с молодым человеком у неё переживают не лучший период, и приведя ещё тысячу и одно доказательство, что именно ей, Даше, нужно взять на себя заботы по уходу за Анной Максимовной, Юле с грехом пополам всё-таки удалось довести дело до конца. В то же самое время обе сестры прекрасно знали, что учебный процесс и романтические отношения были здесь совершенно ни причём. Причина была банальна и заключалась в самом обычном нежелании девушки дежурить около внезапно оказавшейся на больничной койке Анны Максимовны. Нежелание и нелюбовь к той, кто восемнадцать лет назад подарил жизнь двум похожим как две капли воды созданиям. Думать об этом Юле совершенно не хотелось. Однако, будучи далеко неглупой, студентка первого курса быстро смекнула, что такое поведение с её стороны, безусловно, повлечёт общественное порицание.
- Что люди скажут? - это было первое, что промелькнуло в голове Юли после того, как она представила себе, если Анна Максимовна останется в больнице без внимания.
- В деканате узнают – прощай, институт! – была её вторая мысль.
Обе сестры уже давно вычеркнули из обращения с Анной Максимовной слово «мама». Общались, но этого слова не произносили. Жить продолжали все вместе, потому что других вариантов просто не было. Единственное, что изменилось с той поры, когда обе были ещё девчонками, была их комната. В отличие от Даши, повзрослевшая Юля не страдала комплексами. Познакомившись в институте с симпатичным парнем, она в первый же вечер привела его домой и, улыбаясь без единой капли застенчивости, заявила матери с сестрой: «Мой одногруппник Артём. Знакомьтесь!» И не успели домашние как следует рассмотреть рослого белокурого красавца, безапелляционно добавила: «Ночевать сегодня он останется здесь!»
Даша, которая в былые годы не позволила бы в свой адрес даже намёка на такое нахальное поведение, в этот раз не вымолвила ни слова. На одну ночь она перебралась в комнату матери, а на следующий день, сердитая и невыспавшаяся, засела за телефон и начала обзванивать фирмы, которые предлагали услуги по перепланировке помещений. Итогом этих обзвонов стало то, что вскоре одна довольно просторная бывшая детская превратилась в две маленьких комнатки. Каждая со своим входом.
Однако хоть и обладала Даша практичностью и житейской хваткой, но в этот раз она просчиталась. Материалы вновь возведенной стены не обладали хорошей звукоизоляцией, поэтому теперь Даша, если сестра вечером приходила домой вместе с молодым человеком, предпочитала ночевать прямо на работе. Свободного места на книжной оптовой базе, где она работала после окончания колледжа, было предостаточно. Начальство на присутствие продавщицы на работе в ночные часы закрывало глаза, что Дашу вполне устраивало. Любительница чтения, она читала теперь всё подряд: начиная от любовных романов и заканчивая научной фантастикой. Когда утром полная и розовощекая уборщица тётя Манечка приходила мыть помещения, её глазам иногда представала спящая за столом Даша, невыключенная и, судя по всему, горевшая всю ночь лампа, и лежавшая тут же раскрытая книга. Уборщица качала головой, поворачивалась осторожно выходила из помещения, притворяя за собой дверь. «Опять эта ненормальная всю ночь читала, - думала она в такие минуты, - совсем, видимо, ей нечем заняться!»
- Да сейчас залезь в интернет – там тебе и рассказы, и стихи - чего только нет! Читай – не хочу. Нет, ей надо самой первой в книжные новинки свой острый нос сунуть. Как же! Жизнь ведь завтра кончится, если она не прочтёт сотни страниц за ночь», - продолжала свои неспешные мысли добродушная уборщица, наматывая серую тряпку для мытья полов на швабру. Тёте Манечке было невдомёк, что вся «ненормальность» Даши заключалась отнюдь не в страстной любви к литературным новинкам, которые каждый месяц появлялись на базе. Нежелание всю ночь слушать стоны, охи и ахи, скрип кровати и другие звуки, которые настырно пробивались сквозь гипсокартонную стену – вот что в действительности было причиной, по которой молодая продавщица нет-нет, да и оставалась в магазине в совершенно не предназначенную для неё ночную смену. Но говорить об этом вслух Даша отнюдь не горела желанием. Оправдывая своё нахождение на рабочем месте в ночное время интересом к новинкам литературы, она лукавила. Но только наполовину. Любившая читать с детства, сестра, которая была старше Юли на целых десять минут, проводила ночи вне дома исключительно в компании книг. Видимо, её время закрутить роман с человеком противоположного пола для неё ещё не настало. А поэтому книжное общество пока что устраивало её как нельзя лучше.
***
- Аня! – привычно позвала Лариса Георгиевна из кухни, - останешься сегодня с нами? – Твоё рабочее время закончено, так что считай, что мы перенимаем у тебя эстафету. Неужели ты откажешься ставить нам компанию?
С того, самого первого ужина, во время которого Анна Максимовна подружилась с мамой своего подопечного, прошло уже почти четыре года. Как-то незаметно она настолько сошлась с Ларисой, что стала членом её семьи. Они уже давно обращались друг к дружке на «ты» и считались довольно близкими подругами, несмотря на разницу в десять лет. Юрик, который привык к няне, уже не хотел без неё идти ни в кино, ни на занятия в школу тенниса. Само собой получалось так, что куда бы не направился мальчик – Анна Максимовна везде сопровождала его. Денежное довольствие у неё изменилось, поскольку количество часов, которое она теперь проводила с Юриком, возросло. Женщина даже стала подумывать о покупке новой квартиры. Для себя или для кого-нибудь из дочерей – это покажет время. А пока… Пока Юрик занимался на корте – Анна Максимовна терпеливо ждала его на трибуне болельщиков. Там и других людей было много, и с некоторыми мамами, папами и бабушками она уже успела немного сдружиться. За разговорами Анна Максимовна забывала, что в отличие от других, она никем не приходилась мальчику в белой футоболке-поло. А впрочем... Впрочем, какая разница? Юрик бежал к ней после тренировок так же радостно, как когда-то выбегал в прихожую. Делился тем, что у него стало получаться. И так же нетерпеливо ждал, когда она чмокнет его в макушку.
Посмотришь на них – разве они чужие друг другу? Да, по документам получается, что чужие. Но документах ли дело? Анна Максимовна была очень привязана к мальчику и он, видя эту привязанность, платил ей горячей любовью.
Присаживаясь к столу, Анна Максимовна даже представить себе не могла, чем закончится для неё этот вечер. Позже ей будет казаться, что закончился отнюдь не вечер, а вся её жизнь. Что её просто переломят как палку через колено и выбросят на обочину жизни.
Юрик так и продолжал крутиться в кухне, а Лариса Георгиевна тем временем накрыла на стол и налила каждому самого настоящего украинского борща. Глядя на пар, поднимающийся от тарелки, Анна Максимовна в который раз подумала, что как же несправедливо иногда относятся к женщинам, у которых есть свой бизнес. Почему-то считается, что эти женщины сосредоточены только на деле, прибыли и получении денег. Её подруга, которая и впрямь много пропадала на своей фирме, оставалась хорошей хозяйкой и искусной поварихой.
- Обалденный запах! – произнесла Анна Максимовна, чуть-чуть наклоняясь к тарелке, - не иначе, как травы положила. Я угадала?
- Прованские, - улыбнулась Лариса. В этот самый момент Юрик, который решил достать с верхней полки пачку шоколадного зефира, пододвинул к шкафу стул и неожиданно полетел вниз.
- Ой! – раздался крик, который тот час же превратился в плач.
Какую мать можно остановить, если кричит её ребёнок? Лариса Георгиевна поспешно рванулась к
.
А, ты знаешь, такие истории не так уж редки.
И дело не в пресловутой духовной близости между родными людьми.
А, наверно, все же в характерах.
Вот две сестры. Разница между ними всего в 10 минут,
А какие разные. У Даши хоть есть какая-то человечность.
А сестрица ее... Не дай Бог встретиться с таким психологом в жизни.
Спасибо тебе, дорогая. Спасибо и низкий поклон!