Злились потомки,
Ворочались предки.
Потомкам – обломки,
От предков – объедки.
Обломкам – свалки,
Объедкам – свиней.
Ни шатко, ни валко,
Чем дальше – больней.
К боли – печали.
К дивану – Нирвану.
Кто были в начале –
Опущены в ванну
С протухшей водицей,
С одним развлеченьем:
С прыщавой девицей
Давиться вареньем.
Злобу – сердитым,
Вечность – рабам.
Эй, Афродита,
Бей в барабан!
Иглы втыкая
В сердце народа,
Смерть предрекая
Рабам огорода.
Рамы под плёнкой –
Их крепость-теплица.
За Машкой с Алёнкой
Устав волочиться,
Падая спьяну
В пыльные ямы,
Под всхлипы баяна
К снегам Фудзиямы,
К подвалам с картошкой,
К маслу и каше,
С сыном Алёшкой,
С дочуркой Наташей,
Трясясь по ухабам
На жизни-клячонке,
К распущенным бабам:
«Гуляем, девчонки!»
Жалея индейцев,
Сползая по стенке,
Пред взводом гвардейцев
Упав на коленки,
Почувствовав пулю
В своём организме,
Под нос сунуть дулю...
С мечтою о клизме,
С расстройством желудка,
С одышкой и страхом
Услышать побудку
И с горестным ахом
Проснуться, и снова
Тащиться на службу.
Эй, нью-Казанова,
Не в службу, а в дружбу,
Смани Смерть-старушку
С собою в разведку.
Помянем пирушкой
Спесивого предка.
А дальше – затменье,
Хоть выколи очи.
Здесь важно уменье
Под пологом ночи
Попасть – осторожно,
Почти не дыша, –
Туда, где, возможно,
Таится душа,
Побитая молью,
Побита камнями,
Посыпана солью,
Прибита гвоздями
К кресту, на котором
Висят все Поэты,
Где каркает Ворон,
Их кровью согретый,
Где свечки огарок
Коптит, догорая,
Где лучший подарок –
Молчать, помирая.
И молча светает.
И ужасы ночи
Под солнышком тают.
И, если кто хочет,
Тот может послушать
И, может, услышит,
Как замок разрушат
Восставшие мыши,
Как слово распнут,
А распяв – пожалеют,
Как пряничный кнут
Лихо спляшет на шее,
Как встретят упадок
Три мраморных бюста,
Окажется падок
Король на капусту,
Как выйдут все сроки,
Сотрутся все даты,
Как правды уроки
Погубят солдата.
Как дождик закапал
Зелёного цвета.
Как я нацарапал
Зачем-то всё это. |