1
Что вспомнить мне?
Как ветер выл,
как облака он рвал на тряпки,
чтоб натереть до синевы
небесный свод?
Ночь без оглядки
бежала.
Где-то дерева
трясли накидками из снега.
Накидки ветер обрывал…
А у меня в постели – нега.
Я досмотреть решила сны –
лишь те, в которых не скрывала
за две минуты до весны
того, чьих ласк мне было мало.
Я досмотреть решила сны.
Чур, никому о том ни слова:
за две секунды до весны
я не того любила снова.
Нет, не того.
Тот ветром был,
и вольным был, как буйный ветер.
Хотел – бросал, хотел – любил,
хотел – страдал.
Но, лжесвидетель,
что мне приятна кабала,
что я другой уже не буду,
что вновь, как дура, верю в чудо,
он все мечты сжигал дотла…
2
Я рай придумала сама.
Придумать рай
не каждый сможет.
Он предавал – была зима.
Как на нее весна похожа!
Хотя у моря пахнет пряно
и резко – запах шашлыков.
«Компашка пьяных мужиков,
а среди них одна путана», –
так говорят его друзья.
Пусть говорят: мне это лестно,
ведь обо мне всем интересно
(известность – мальчик для битья).
Пускай меня осудит кто-то,
кто хочет жить куда скромней.
Известность – это все же льгота,
с размахом брошенных камней.
3
Одесса предана дождю.
Опять летают птицы-тучи,
и зеленеет старый Дюк…
А ночь бессонницею мучит.
Прическа, маникюр, загар –
красней, чем панцирь на омаре.
Опустошая портсигар,
я пью вино в красивом баре
на морвокзале.
Небеса
цепляет бар:
в плену скворечен
ему тесно.
Гос-ти-ни-ца.
Наш морвокзал был искалечен
постройкой этой.
Там на каком-то этаже
любимый мой, а с ним другая.
Я – несчастливая уже.
Она – пока еще слепая.
Не может счастье отвечать
за то, что горе суеверно.
Ах, как мне хочется кричать,
но я шепчу:
– Мне счет.
Мне скверно.
4
Пусть между правдой и враньем
из слез моих собралось море,
а в нем волной плескалось горе,
когда я думала о нем.
Подлец!
Предал в конце весны.
Как злость похожа на отраву!
Я приготовила блины
на всю незваную ораву.
Звонок –
«Привет»,
опять звонок –
гостей не жду, приходят сами.
Такой сочувствия поток…
А жизнь играется часами.
Вот только было без пяти,
уже без двух, как стукнет…
Боже!
Года бегут, а я почти
с той, что была одно и то же.
Вражда чужда.
Любовь – вражда.
Я из окна смотрю на море:
Одесса – это навсегда!
Не навсегда, пожалуй, горе.
Я вновь в раю.
Но это блажь –
не забывать, не вспоминая.
Любовь – пасьянс.
Любовь – мираж…
Жизнь фрагментарна.
Слабый сердцевед,
я думала, что счастье – постоянно:
семь раз кому-то отвечала «нет»
(срабатывал еще иммунитет),
потом лет семь зализывала раны.
Порою мне хотелось умереть,
порою – рассмеяться без причины.
Мечта – дорогостоящая плеть,
другая, чем объятия мужчины, –
меня гнала туда, где бездна зла,
где можно жить легко, почти играя.
Но семь кругов пройдя, я поняла,
что ад не ад, когда не знаешь рая. |
нам бы ещё и тогда..... 
