Ужасный, но влюблённый лик
Я звал зеркальным отраженьем,
Я был влюблён, но злой шутник
Моей судьбой владел с презреньем.
Он подарил мне день, когда
Её впервые я увидел,
И с той поры она была
Богиней всех моих событий.
Но о взаимности любви
И речи не могло быть с нею,
При ней – красавцы-женихи,
А я и рядом быть не смею.
Но от тоски я изнемог,
Любовь не вырвать отреченьем,
Моей молитвы долгий срок
Поверг мой разум в помутненье.
Я призывал уже чертей
К своей беде, и вот однажды
На пике бешеных страстей
Явился зверь, посланник жажды.
Он вопрошал: готов ли ты
Быть с ней до жизни завершенья,
Но сам не чувствовать весны,
А лишь холодные мученья?
И я стремглав ответил «да»,
Я о другом не мог и думать,
О, знал бы я уже тогда
Какую зверь мне дарит участь.
Открыл глаза. Но что со мной?
Я в незнакомом помещенье,
Какой-то парень молодой
В моём зеркальном отраженье.
О, я узнал его. То был
Её жених, готовый к сделке,
А я в глазах его застыл,
Безмолвный дух в глазнице-клетке.
С тех пор я жил в его глазах,
Он скоро сделал предложенье,
В её улыбке, в нежном «ах»
Согласье крылось без сомненья.
Мою безжизненную плоть
На третий день нашли, и в печку,
И праха маленькая горсть
По ветру унеслась на речку.
О, сколько мук я перенёс,
Смотря, как он делил с ней радость,
Я выл, как злой голодный пёс,
Но звуков мной не издавалось.
А годы шли, он остывал,
И появилась грубость в речи,
Его влюблённости финал
Тоскливым бытом лёг на плечи.
А как-то, много лет спустя,
Когда уж внуки подрастали,
Она, устало речь ведя,
Склонилась над его глазами.
«Ты мне обычным мужем был,
- она с усмешкой говорила, -
как все, и ты к жене остыл,
и жить с привычкой стал уныло,
но в глубине твоих очей
мне кто-то видится иль мнится,
кто о взаимности моей
готов хоть всем богам молиться,
меня он любит до сих пор,
и для меня готов на жертву,
и он отдал бы свой простор,
чтоб лишь со мной летать по ветру,
и я люблю его, прости
за это позднее признанье…».
Я слышал всё, и с той поры
Мой облик – вечное сиянье. |
