Тополиный пух щекочет нос и щечки,
Ласковый котенок, приставучий очень;
Вроде не опасен, раздражает только:
Так, слегка кусает, но совсем не больно.
Белою поземкой по земле струится,
То повиснет ватой на зеленых листьях,
То вздыбится смерчем, ввинчиваясь в небо,
Саблей арзамасской, угрожая гневно,
Известью гашеной побелит стволы…
Улицы и парки, как зимой, белы.
Как медуза в море, в воздухе балует.
Деревенский ухарь, не спросясь целует.
“Я тебя, треклятый, вовсе не желаю,
Вон, глаза слезятся, чИхаю, сморкаю.
Ты же, ненасытный, чуть не в рот мой лезешь.
Вкрадчивый любовник, с откровенной лестью.
Что ж, сейчас ты в силе. И глаза сияют,
Будто с неба звезды яркие сверкают.
Завтра – взгляд потухнет и как бомж - нечист -
Всеми позабытый, тихо кончишь жизнь.
Как усталый путник ляжешь домовито
Под забор, бордюры, словно пес побитый,
Молоком прокисшим, шкурою овечьей…».
Пух живет недолго, он, друзья, не вечный. |