Тирамису

В полосатом пространстве любой – арестант, независимо от волосатости,
а любовь – человечьесобачий талант преодоления полосатости.

* * *
Шестипалая пальма в окне в декабре
Не ухожена и волосата.
Волосатая Альма лежит на ковре
И хвостом выбивает стаккато.
А наружная жизнь к полосе полосу
Засылает к нам – и по простенку
Опускаясь, они, словно тирамису –
Шоколад через белую пенку –
Оседают и по полу дальше ползут,
Постепенно меняя местами:
То она в темноте, когда я на свету,
То она на свету, а я в яме.

Я её узнаю, эту зыбкую грань,
Где размолвка, сначала невинная,
Раскопав пограничную мелкую дрянь,
Делит целое на половины
И кладёт справедливость военной траншеей.
Боевые позиции сдав,
Я из ссоры к тебе потянусь всею шеей,
Как упавший в ловушку жираф.

Собирая свои пораженья
В полосатом домашнем лесу,
Мы стремимся во время сближенья
С тёмной в светлую вновь полосу.

Там, где в узел все линии цвета вина
Собрала шерстяная розетка,
Там, куда целый день с белых простынь окна
Тычет пальцами пальмина ветка,
Нежно губы вбирая губами
И мешая телами друг другу,
Мы над тающими полосами
Огибаем собаку по кругу…

Шоколадное время густеет и тянется,
Нарезаются дольки собачьим хвостом,
В свете сумрачном медленно вянет
Розетка
на ковре
шерстяном.