И он умрёт. И я умру...
И ты умрёшь (дай Бог, чтоб ночью).
Супруга вскрикнет поутру,
но как-то вскользь и между прочим,
и чей-то номер наберёт:
- "Да, да, вот радость спозаранку!
Налево больше не пойдёт
к квадратнозадым нимфоманкам...
Ну, что ты - горе не беда!...
....Он говорил, что нерадива?..
Я похороны - хоть куда! -
организую всем на диво...
И родственники, и друзья...
Похороню с немым восторгом!
Ты что? Без помпы нам нельзя -
он был писательским профоргом -
организовывал профур,
а те вовсю его хвалили,
либидо сохранял для дур,
а дома... да, страдал бессильем!
Ну, всё... Как справим сорок дней...
Я, милый мой, не комплексую -
вещички в руки и ко мне
с цветочками! И с поцелуем!.."
....и он, и ты.... И я умру.
Мы все умрём (и дай Бог ночью!),
и эпикризов многоточье
прервёт предсмертную хандру...
...нас уравняли с давних пор
"шестой палаты" мелодрамы,
электроэнцефалограммы,
пилюль и капель декаграммы,
и чёрный юмор медсестёр,
халаты из безликой байки
на всех зазнайках и всезнайках,
и снег крещенский за окном...
И страх перед грядущим сном... |
Хороший юмор. 
савсэм адын... 
) 
Вот это стихи, а сейчас что? Львята, козы, макарка.
Семён Семёныч (с)
Но Галатею в обиду не дам, Семёныч.