I
Ты жил одно время вечно – до первого сентября,
До весёлого дня, когда первый раз в первый класс.
Астры мохнатые, словно солнце, и в небесах заря
Подчёркивали торжественность: станешь другим сейчас!
Появлявшееся время было вязким, как бастурма.
Приучившись постепенно реагировать на звонок,
Ты смеялся: настолько нелепой была эта школа-тюрьма.
Декорации постепенно менялись: вуз, бордель и шинок.
Но школярское счастье не устраивало тебя вполне:
Много песен, конечно, но утром – пыль, вина, пустота.
И ты откровенно влюбился. Очнувшийся на жене
После свадебного веселья, подумал: вот эта – та.
Даже пары слов будет много для последующих метаморфоз:
Квартира, карьера, сейчас подрастает второй сынишка.
Но порою оглядываешься – ведь нельзя же смотреть без слёз,
Как же это всё по-людски, по-людски это. Слишком.
II
Ты жил одно время вечно – до первого сентября,
До весёлого дня, когда первый раз в первый класс.
Астры мохнатые, словно солнце, и в небесах заря
Подчёркивали торжественность: станешь другим сейчас!
Блузка первой учительницы сияла светлей луча,
Который ты как-то пустил себе в лицо фонарём.
Ты ловил новый голос, который, мягко журча,
Объяснял все явления мира. Радостным янтарём
Сверкала брошка на блузке. Задержался б миг –
Было бы очень кстати зависнуть вот в этом дне.
Мгновенье остановилось? Ты давно уж не ученик,
Но свежей и свежее память. В робком том пацане
Были, пожалуй, задатки: уяснять, объяснять, созерцать.
И спустя столько лет окружающие со своим барахлишком,
Отношениями и развлечениями не устают тебя звать
В этот круговорот человеческого. Человеческого слишком. |
