(пыхтинский пруд… перед грозой…)
Глядя на одуванчиковый луг (жёлтое на зелёном…), ощущаю как рассыпаются мысли,
будто кипа подгорелых газет между пальцами, оставляя золу и неровные огарыши текста.
Рядом шумит вода и падая сама на себя с невысокой платины, не находит себе места,
расползаясь в проточном пруду. Майка моя с поясным портретом медведя гризли
вспотела на солнцепёке. Старые тополя (стоят, держа равнение, словно бы – ветераны)
почти не дают тени (по весне подрезали узловатые ветки). Облачка кучкуются надо мной,
кажется оставляют чистым разделённый вышний размах. Небо любит свободный покрой.
От духоты фигеют даже кузнечики – стрёкот сходит на нет. Становится сгустком Праны,
упругой и нервно вздрагивающей от прикосновения. Мальчишкам, на другом берегу,
«феолетово» до природы вещей. Кричат чего – то друг дружке, сигая с кривых мостков.
…хорошо, что они не знают такой бодяги, как, например, купить на грош пятаков
или урвать у ближнего последний кусок на ужин и не отдать его своему врагу…
Природа помутнела, будто смутилась чего – то… Узнать бы – кому пряник, кому плети?..
Тьфу – тьфу – тьфу!.. На – лукавого… А, ведь, сказано – будьте, как дети…
Будьте, как дети!.. |