Презумпция свободы
1. (скользящее)
Н.Пальчевский – А.Кроткову
СЛОВО вырвавшись из рук обстоятельств
обретает закономерную плоть
становится тобой (…мной)
оно ест пьёт курит совокупляется
наслаждаясь любимой (…гулящей девкой …блядью подзаборной)
бьётся в экстазе
пытаясь разрушить (…очистить)
сознание чувством
чувствовать – быть (…жить)
…утоли мои печали… быть (…жить)
при паспорте в нагрудном кармане…
…или жизнь – это паспорт
где есть страничка с пометкой о прописке и большой печатью
иногда чуть – чуть смазанной торопливо – неаккуратной паспортисткой
паспорт трётся о кожу сквозь ткань подкладки
вызывая приятную (…неприятную) оторопь
это будто зимой глядишь в морозную дымку
и мыслишки роятся как если бы порыв ветра
поднял – раскрутил – разбросал снежинки
а сквозь них морозное солнце бьёт высверками по глазам
я прикрываю глаза ладонью (… действуй подобно мне) пряча их от лучей
ощущая бесполезность жеста
но знаешь мой друг только зимой
в пронзительно - морозном
пропитанным искрящимся светом
сытном воздухе
слышнее флейта земли
в сочетании с множеством флейт
торопящихся (…неторопливых) «Я»…
…Боже как сладко поверь
слышать простую (…сложную) мелодию жизни (…хрипящий рык смерти)
и скользить по ней
и скользить по ней
не стремясь опознать мельтешащие (…затвердевшие) ноты
будто нет у мелодии берегов
будто нет подводных камней
(о них можно случайно (…сдуру) разбить башку)
будто нет островов с кущами низкорослых платанов
(если хочешь взойди на остров обопрись на платан
смотри сквозь мелодию
на песчаное с реденькой зеленью водорослей дно
(…на гудронированные крыши домов… на замусоренные снегом улицы…
на туман вырвавшийся из глоток уличных гуляк… на весёлых (…плачущих)
детей…)
…что бы слышать
что бы видеть (…почуять) музыку
музыку флейты неба
давно потерявшей размер
как океан (…нет)
как пустота
подобно кислоте
растворив в себе собственное «Я»
(…став чернилами школьной «непроливайки»
стоящей на вздыбленной парте…
…какое множество…
какое множество слов спрятано в этой чернильнице
для бумаги шуршащей как высохший листок платана
между страниц учебника грамматики
забытого на время каникул…)
2. (яблоня)
…надкусишь яблоко – его густой сок
змейкой сползёт по гортани
оставив после себя сводящую
острые скулы кисловатую оскомину
слёзы брызнут из сощуренных глаз
мешая смотреть на яблоню
а яблоня смотрит безучастно
на тебя как на синее… жёлтое… красное…
а вскорости – белое… шуршащие… холодное…
зимнее пышнотелое кустодиевское
парнЫе слова облачками поплывут
после рассыпаясь снежной крупкой
оседая на яблоню – в коем взгляде
нету корысти нету даже тонюсенькой
червоточинки присущей нашему взгляду
оттого – если хочется яблоне спать
она спит укрывшись глубоким снегом
если хочется яблоне пить – она пьёт
нащупав корнями подземную воду
что потечёт прозрачной кровью внутри ствола
внутри ветвистых жилок
создавая из самой себя наливные плоды
по случаю яблоня барабанит по дачной крыше переспелками
когда шкодливый ветер лохматит пятернёю
её зелёные волосы
разыгравшись будит древнего большого ужа
засунувшего себе в пасть кончик собственного хвоста
ни этот ли уж угощал тебя яблоком…
3. (раннее дачное утро)
…первая электричка проскочила недалёкую станцию
звякнула ложкой о пустой стакан свалила на пол очки
неаккуратно положенные с вечера на край стола
разрешившего тени от оконной рамы переночевать
на потрескавшейся полировке скользнул лучик от солнца
оторвался проскочил в щёлку и ну щекотать мне глаза
жмурюсь… жмурюсь… а он настырный – настырный
лезет и лезет …поднимите мне веки… а за ним
ещё один ещё один… и ещё… и ещё… а потом
целый сноп света распахнул окно чуть – чуть не разбив стекла
я под одеяло… да где там… достали сбросили с кровати
ух… надоели… я снова нырнул зарылся – спрятался –
зажмурился… а… где – то за бугром за провалом –
буянит столица… танцует старая пьяная баба
разряженная в пёстрые обноски с чужого плеча
типа камаринского вместе с цыганочкой
весело ей бьёт стоптанными мозолями по босому асфальту…
ай… да ну их… дай ещё подремлю чуток… ан нет…
не получится… приволокся соседский дедок
корявый как первые заморозки в конце ноября
пахнущие подгнившей соломой и мёртвой антоновкой…
ах прощелыга… как истошно стучится в хлипкую дверь
видно поиздержался совсем сморчок…
и будет просить на чекушку…
4. (улитка)
…ходики на соседской кухне ёкнули прокуковав два раза
на улице возле дома в бочке поселилась луна
утонув в застоявшейся зеленоватой воде
не спится… ощущение такое что мой сарай –
прокуренный ад сколоченный из щелей для глаз
а в неуютном теле соседского громоздкого дома
что навис махиной над хрупким моим бытиём
коловращение жизни даже во сне сочетается с подглядыванием
люди вроде комнатёнок для дискретных я
где любовь количество похотливых вскриков
нет бы попросить настоящей любви у Тебя ну хотя бы взаймы
выходя из могилы как из таёжной зоны
через расщелину между женских ног
не зря Твоё Слово наполняет молчанием мой рот
и в нём пустота (я не здороваюсь с незнакомцами)
мне интереснее смотреть как летней ночью
в сарае рядом с бочкой – в застоявшейся зеленоватой воде
плещется луна пряча даже здесь свою обратную сторону
а Ты – простой улиткой ползёшь вдоль моего бедра…
5. (поездка как сквозь сон)
Марку Шатуновскому
…волны дорожных ухабов калечат жалкий баркас такси
между двух пассажиров как в непрочной каюте поселился несладкий сон
пробуждая в телах остатки качеств истинных женщины и мужчины
шкодник пишет на их губах побуждения к физической страсти
да так откровенно что боккаччо с «декамероном» просто ушёл на отдых
под свинцовое небо засыпавшее округу скрипучей пенопластовой крошкой
вплоть до заправочной гавани увиденной последствием действия
определённого неказистым словом «сквозь» шофёр привычно вцепился
в баранку будто её у него отбирают согнувшись так
что на ум идёт сравненье с погнутым гвоздём с усилием вбитым
в водительское сидение а в лобовое стекло как в иллюминаторы
корабельной рубки лезет поле – море натёртое школярским мелом
с редкими проблесковыми огнями одиноко стоящих домов
на заднем сидении темнота сплавила в единую мягкую массу
и пассажира с пассажиркой и несладкий сон пропахший разносортным
табачным дымом если это – эмпирическая реальность то «я» -
здесь присутствующее как незримый наблюдатель – скорее
«чеширский кот» сон – то будет поскладнее яви но грязь
не чище целинного снега подсвеченного городским заревом
город красавцем – авианосцем не покачнувшись плывёт на встречу
ключ извертелся в кармане пальтеца уже – таки предчувствуя
щель в родном замке и рука мужчины чуть сильнее сжала руку женщины…
6. (в больничной палате… ночь…)
…снаружи окно задёрнуто занавеской зимы
изнутри можно продышать отверстие в наледи
для глаза что бы смотреть как лесопарк скрипит
под ветром роняет снеговые шапки с ветвей
есть ли смысл глядеть коль в собственной голове
шумит суровый брянский лес только он какой – то
опухший неправильный свыкшийся с обыкновенной полутьмой
присущей наверное всем больничным палатам ночью
когда сердце ломает грудь ударом пудовой гири
и не докричаться до дежурной сестры милосердия
а глаза не хотят видеть застиранную тень на рукаве
вдрызг казённой пижамы кой – как напяленной на тело
греющей еле – еле кожу и стреноженные обезболивающим
препаратом мысли ночь в стационаре хуже помойной драки
ждёшь не дождёшься вырубона от снотворного
язык одуревший от собственной толщины
перемещается из угла в угол как пьяный трактор
почему же в палату заходишь ты поцелуем сжигаешь
мой рот от удивления зашедшийся в приступе пароксизма
ты переступила невидимость той черты что отделяет реальность
от больного бреда или реальность выбрасывает меня
оставляя оживший сон укорачивающий счастье до одного
сокращения сердечной мышцы вместе с назойливым криком
будящим по утрам: «на уколы!» |
