(Музам)
Он знал их всех.
Он знал их имена.
Он ощущал, что знают эти руки,
он свято верил: каждая честна
и каждая пунктирами в разлуке.
Он гордо плёл узорами слова,
выкладывал, высвистывал, боролся
за это счастье: в пике естества
нарваться на строку,
на взгляд,
на Солнце
иного восприятия небес,
иного ощущения единства...
Он пил и пел.
И зрел в попытках "без"-
но оставался "сук"ом и "артист"ом.
Он знал их всех.
Фантомных и живых.
Он плавился и плавил,
выгорая
до точки перехода в новый стих,
до постижений личностного рая...
Он по утрам боялся заглянуть
в скуластый блеск щетинистых порывов,
но твердо знал, что в этом-
смысл и суть...
И пусть неровно, матерно и криво
порой строка слетала в реверанс,
вытравливая новые законы...
не каждая из них(читаем: ВАС)
была мерилом, пробой, эталоном
в синдроме осмысления себя...
Он знал их всех. Он помнил их по взглядам
Но лишь одна осталась у столба
и каждый вечер нервно ждет в парадном. |
