(Продолжение)
Кропал стихи, как служится солдатам,
Красоты Забайкалья описа́л…
В стихах его никто не видел мата,
А токмо достоверной правды шквал.
Заметили писца все командиры,
Медалей дали разных и значков…
А он, хитрец, сверлил в погонах дыры,
Чтоб звёзды получить… Но был таков!
Остался дальше гвардии сержантом,
Так как хохол без лычки – не хохол.
Но дали отпуск на Восьмое марта,
Чтоб отдохнул, измученный – как вол.
… Родня встречала сына – как героя:
Зарезали свиней, две сотни кур,
Скачали с трёх коров по пять надоев,
Чтоб Вовка ел сметану – как лемур!
Собрался городишко в десять тысяч:
«Виват, писец известный и танкист!»
И все гуляли дико целый месяц,
Пока спала с пиитом града мисс…
Ну а потом – и слёзы, и прощанья,
И дул «Славянку» траурный оркестр,
А он кричал: «Родные, до свиданья!»
И хитро улыбался – словно бес.
Ведь в армии ждала его другая,
На дальнем пограничье, где Китай…
Пока летел назад он – самураи
Покинули безвыходно свой край,
С досадой прочитав стихи поэта,
Которыми грозился их избить,
Припомнив пучеглазым – то и это,
Гусарскую показывая прыть.
… Дивизия встречала построеньем,
Приветствуя из отпуска бойца!
И пили водку с салом и вареньем,
Добавив в тот коктейль по два яйца.
… От койки и до «дембеля» – полгода!
Стал крепышом Володька – как амбал.
И коль с утра паршивилась погода –
Он с горя целый день на койке спал.
Писал стишата и статьи в газеты,
Ходил в посёлок к девушке своей,
Предпочитал перловке лишь котлеты,
И под гитару пел – как соловей…
А как подула осень сильным ветром,
И закружился в воздухе песок –
Считал в уме служивый километры,
И каждый вечер пил «На посошок»…
Продолжение следует...
|
койтейли, 
Молодец Вовка, ноо главное стишки все пишет...