Горит костер некающихся душ,
Струятся облака бессмертных духов,
Пустыней дня – отхвачен неба – куш,
И пляшут церкви, пасхою заухав.
Мечтает белокурая Люсбель
Под сенью лип, в тени ветвей ажурной
О том, чтоб снова пела ей капель
Колоколов симфонией амурной.
Но минул март, и кончился апрель,
И позади сосулек синих слезы,
И загрустила юная Люсбель,
В ее очах лазурных – плачут грезы.
Но вот сгустилась лип весенних тень,
И обняла вдруг девушку прохладой,
Ах, как все странно было в этот день, -
Грусть тишины с цветения – усладой.
Люсбель закрыла очи, видя сон,
И в этом странном спутанном виденье
Тенями губ лобзал так нежно – Он
Ее чело, и на челе – свеченье.
Она узнала принца своего,
Что был назначен ей – самой судьбою, -
Знакомо ей касание его
И смуглый лоб – мерцающий - звездою.
Он взял ее в свой замок – за рекой,
И с той поры живут они, любуясь,
Закатов алых медленной тоской,
И тем как церкви шлют им звон, волнуясь.
А город жил – их тенью – вдалеке,
Дань принося - известий мимолетных,
И сын их строил – солнце – на песке
Из детских мыслей – вихрей искрометных.
29-30 апреля 2005 года |
