Истязать кожу можно вечно,
Она, как самый прочный шелк...
Но рано или поздно встанет сердце,
И навсегда застынет ткацкий мой станок...
Все механизмы вдруг остынут,
И нить порвется на станке.
Меня забудут, в чулан закинут,
Оставят там пылится много лет.
Пройдут года, века и лета.
Пройдёт печаль, тоска и грусть.
Станок достанут пыльный - реликвию поэта,
И снова в строй, и снова в новый путь.
Стрехнут всю пыль, подкрасят, подшпаклюют,
Поставят за прозрачное стекло.
И целый люд, из поколений новых,
Начнёт глазеть на эту красоту.
Конечно трещин нет уже былых,
Потёртостей и старых шрамов.
И только старые черты,
Напомнят всем о прошлых ранах.
Они не будут видеть ничего,
Лишь экспонат прошедшей той эпохи.
Я буду помнить всё:
Те раны, шрамы, кривизну дороги...
Наша судьба - большое полотно,
Для Мира - маленькая нить.
Каждый сам себе свою судьбу сошьет,
А Миру - её не изменить. |
