В полуразрушенной квартире,
В высотке на окраине Москвы,
Стоявшей одиноко в мире,
Среди руин от ядерной войны.
Сидело трое у камина,
Сложённого из битых кирпичей,
В вечернем сумраке делили,
Немного сваренных харчей.
На горизонте, красным оком,
На фоне изувеченных домов,
Тонуло солнце одиноко
Все ширя тень от тысячи крестов.
И было тихо, даже слишком,
Лишь редкий возглас воронья,
Да отдаленным глухим эхом,
В провал метро, текла вода.
Все трое, тихо разместившись,
На небольшом клочке ковра,
В молитве на мгновение затихли,
Внимая треск каминного костра.
А на полу большая чашка,
А в чашке той густой бульон,
По цвету сильно уж похожий,
На недоспелый шампиньон.
Девчонка, с карими глазами,
Молитв нарушив тишину,
За руку деда ухватила,
И улыбнулась вдруг ему.
Ну, деда, деда, расскажи,
Какой был вкус у мармелада,
Какой был вкус у колбасы,
Я так рассказам твоим рада.
Мать покосилась томным взглядом,
На дочь желавшую понять,
О том, что дед в свои года когда-то,
Ел то, о чем, сейчас никто не мог мечтать.
Да ты моя внучка дорогая,
Ты снова хочешь чтобы я,
Опять в замшелой памяти копая,
Дразнил рассказами тебя.
Нет деда, ты не дразнишь,
С твоим рассказом суп из мха,
На вкус становится похожий,
На мармелад, без сахара.
Ну если так, то слушай внучка,
Как было все это давно,
Порою кажется, что даже не со мною,
А где-то в стареньком кино.
Но очень вкусно было, даже слишком,
В улыбке сморщил дед лицо,
Ты кушай внучка, кушай, кушай,
А то остыло все давно.
Не слушай деда, кушай дочка,
Вмешалась мать, погладив дочь,
Скорее надо все уж скушать,
А наступит скоро ночь.
А помню, мы еще малыми,
Не унимался старый дед,
На старом продуктовом рынке,
Сменяли нож на пять конфет.
Сказал ей дед, закрыл глаза,
Представив как все это было,
А внучка сладкую слюну,
Нечаянно на пол уронила.
Ну хватит пап, не надо сказок,
Про то, что больше не вернешь,
Сменился в мире уж порядок,
Один лишь ты, все там живешь.
Ты знаешь дочь, ведь кто бы раньше,
Подумал так вот за столом,
Что мед домашний с пасеки, с блинами,
Заменит суп такой вот с мхом.
Что вместо сыра и нарезок,
С прожаркой рыжий таракан,
А если повезет однажды,
Разыщешь высохший каштан.
Не ценим мы, того, чего имеем,
Грустим о том, что вовсе не нужно,
Кто знал, о том, что когда мы прозреем,
Узнаем, что наше время истекло.
Пусть внучка передаст даст Бог и детям,
Своим, а после и чужим,
О том, что ели мармелад когда-то,
Когда был мир пресным и живым.
И пусть им слово это не знакомо,
Пусть вкус пока не ведан им такой,
Им важно всем понять иное,
Что мир их завтра, может стать другой.
Пусть ценят то, что есть сегодня,
Ведь завтра может вовсе не настать,
И об ошибках предков нужно помнить,
Чтоб внукам их не повторять! |
