Узкий коридор, - двоим в нём тесно.
Здание давно пора на снос,
а народ уж больно странен местный –
каждый будто в пол и в стены врос
взглядом, что быстрее электрички
достигает сути бытия,
словом, для столицы нетипичным,
но что провоцирует тебя
дольше задержаться в этих стенах…
Может, не на день, а навсегда…
Выйти созидателем из тени
и других заманивать сюда.
Вдруг узнать, что есть такой – Георгич*:
непростой мужик – из кержаков!
Прочитать от корки и до корки:
надо ж – при чинах поэт каков!
Чуть приоткрывается за чаем,
коли вы из теста одного.
Пустоты в душе не привечал он,
да и грусть шальная – ни ногой!
А поодаль, с превосходством «первых»,
в комнатке убогой за столом
выдавал крылато перл за перлом
Лев**, паривший в облаке орлом.
Всяк входящий замирал у две́ри:
что там с настроеньем – минус, плюс?
С ног до головы в ответ измерит:
- Купишь гениальное?
- Куплю…
Путь от кабинета к кабинету
выглядит предательской тропой…
Нравы, не препятствуйте поэту
быть и перед обществом собой.
Как бы ни любилось, ни кололось,
чей бы голос громче не звучал,
вместе пусть живут Москва и область,
будет пусть у них один причал.
* Владимир Георгиевич Бояринов
** Лев Константинович Котюков | 
