Предисловие: Цикл „Эпистолярный пересвист”
(Трагикомедия в 4-х действиях с эпилогом.
Все персонажи трагикомедии не вымышлены,
возможные совпадения неслучайны)
Штора тянется к бокалу,
Вечер лёг под образами.
Я стелю постель нахалу
С невозможными глазами.
Я сегодня сплю с поэтом.
Что ещё сказать об этом?
В. Беляева
(опубликовано в газете „Заполярная правда”, г. Норильск, 2010 г.) Действие 1.
Штора тянется к бокалу.
Поэтесса – к унитазу.
Пить пила она с нахалом,
но не трахнулась ни разу.
Было время, было место -
не хватало лишь наряда…
И поэт сказал ей честно:
– Тоже мне Шахерезада!
Мы, поэты, тоже люди -
любим всякие приколы,
только трахаться не любим
с не закончившими школы,
а с окончившими – можно,
если мужа рядом нету,
потому что с мужем сложно
разбираться и поэту;
муж хорошего не скажет,
если рог на лбу заметит…
Нет, с чужой женой не ляжет
ни один поэт на свете!
Ты, быть может, и свободна,
но замечу эксклюзивно,
что раздета ты немодно
и трындишь неконструктивно.
И скажу концептуально:
суть ментального контраста
векторно-тангенциальна
фактору Эклизиаста –
это значит, если лыжи
навострить и сзади тоже,
то банальный фактор грыжи
фактор секса искорёжит, –
и они обратно пили,
всякий фактор уважая
так, что Бахус обессилел,
их напитками снабжая.
Действие 2.
К сожалению, бывают
исключения из ряда,
если двое выпивают,
как монтажников бригада
в день зарплаты. И нахалу
боком вышел этот вечер;
чтоб со стула не упала,
он схватил её за плечи
и, прерывисто дыша ей
в область розового уха,
понял, что ему мешает
в творческом полёте духа:
– Каждый раз одно и то же! –
на халяву тут бухают
экзотические рожи,
а потом тебя же хают!
И сказал он поэтессе:
– Слушай, ты, кривая сабля!
Надоела ты мне здеся –
тебе к маме не пора, ***?
А она уже уснула,
не сказав ему ни слова…
Снял поэт её со стула
и с балкона бросил…
Действие 3.
Снова
штора тянется к бокалу…
Залился поэт слезами -
зря кровать его рыдала
грешницей под образами! –
не с кем трахнуться нахалу
с покрасневшими глазами
и лекарства нет в бутылке
от трагедии в затылке…
Да-а-а… Непросто быть поэтом.
Что ещё сказать об этом?
Действие 4.
Вдруг он слышит чьи-то стоны
и стремглав ползёт к балкону…
За перила подтянулся,
перегнулся – ужаснулся! -
под балконом поэтесс
как бутылок накопилось
и последняя цела,
и как будто не пила,
и не падала с балкона…
Бусогонка бусогона,
наконец-то, обняла:
– Извини, я тут спала…
Тут? Ох, ё! А что случилось?
Как я здесь-то очутилась?
Даже туфли не сняла…
Не ответил ей нахал –
сразу замертво упал…
Даже рот закрыть забыл –
алкоголь его убил.
Эпилог.
Гроб, свеча под образами.
За столом собрались трое.
Хоть и лыка не вязали,
проводить пришли героя.
Тот, который был трезвее,
произнёс, подняв стакан:
– Без баяна я шизею! –
умер наш поэт-алкан!
Врезал дуба ни за грош…
А всё бабы виноваты!
У кого теперь займёшь
от зарплаты до зарплаты?
И на кой он с бабой пил? –
лучше б денег накопил
и баян себе купил…
Или триппер подцепил…
Выпьем! – помянём поэта.
Жаль, недолго он икал
и покинул повесть эту,
на полу забыв бокал…
Накатил оратор двести
и упал лицом в нирвану,
и дружки об том же месте,
опрокинув по стакану…
Лишь поэт не встал к столу –
даже не икнул в углу,
но зато уже ему
не придётся сесть в тюрьму...
*
2010 г. |
|
