Я была не влюблённой, а просто немой,
Мой души разговор заходил — за плохое,
Что честь чванство для мира, а что — для меня
Есть любовь в этой совести — сдавленной криво?
В этом золоте лет — всё в единстве земном
Я прошла свой роскошный морали — этюд,
Только так повзрослев и усилием — взяв —
Эту жизнь — через важность и строгое темя.
Над Куинстауном я так хотела — любовь,
Но она предлагала мне много — бесчестья,
Чтобы выманить тождество — слабо моё
И прийти к разночтению с миром — в довольство.
Мой отец — был служивый и очень хотел,
Оставляя — занять этот мир наготове,
На своей стороне от темницы — закона,
Что работал он в розыске — между людей,
А когда приходил он домой — то успело
Солнце встать и направить — ещё берега
В это озеро звёзд, где уже — повзрослела
Его дочь и ещё в постоянстве — спросила,
Где Амелия будет искать там — блага?
На рыбалку ходили мы просто — одни,
Приготовив потом и лосося — под жаркой,
Коронованной важностью, чтобы ещё
Убирать этот след на гордыне — к лицу,
Всё пока что сам Томас — не знал бы себе,
Что отец он сегодня — такой же, как время,
Как единство в прощании слёз — наяву,
Что пока я взрослею — то в мыслях бегу,
На прощание к звёздам — тот путь претворив.
Мне и было всего то — семнадцать, а жизнь —
Так была в мире лихо там пройдена — вдаль,
Что когда из-за окон я видела — к смерти
Эту близость — то шла к ней, пригнувшись ещё.
Не любила я только — движение в лопасть,
Что когда за мотором стремится — твой мир,
Ты стремишься за ним и диктуешь там — подлость,
Чтобы завтра очнуться на времени — лихом.
Я училась лишь в колледже званом — на вид,
А в себе не хотела быть просто — конфеткой,
Не хотела юлить — между мужеской лжи,
Только друг мой здесь Грегори — думал ещё
Наградить меня тонной сомнений, что сам
Обзывал всё на свете и гордо — вздыхал,
Чтобы стала я новенькой тёткой — со злой
Шевелюрой — из прихвостней этой весны
И потом растворилась бы в ум — по губам
На его долгожданных амбициях — слов.
Не была я внушаемой — только гордилась,
Что найду и получше, чем Грегори — в пуд
Здесь своей остановки украсить — те лица
Между каждым — кто хочет мне дать закурить,
А потом расспросить о плохое — вокруг
Элегантности недр — внеземной красоты,
Что есть боли полегче, чем знаем о том —
Мы предания в ложности — думать в загон
Этой слабости жизни, чтоб подрасти.
Жили мы необычно — ведь дом и ружьё
Сохранял пессимизма налёт — на глазах,
Жили долго, ведь предки мои — хоть куда
Были также тех мест и увиливать — тонко
Не хотели под лисами мелкого — дня,
Растекаясь за порохом славной — войны,
Что опять проходила — управив в бока
Между нами и, к слову, приезжими — этими.
Тонко чуяли люди, что долго живут,
Где они поначалу ходили и — думали,
Что отныне им смогут там верить — и ждут
С распростёртыми к небу морали — глазами,
Но ограбив два дома — не стали дышать
Мы уже как обычно и стали — врагами
Между этими в мыслях приезжими — там,
Что нарочно уж могут — подумать и нам
На какое внутри благородство — под сон
Упрекать в этом мужестве — долго семью,
А потом, распростившись с глазами — ума —
Там возьмут и ограбят — в бесчестии слова.
Пессимизм накалялся и спала — весна
Мне от глаз, где уже потеряла свой — мир,
Свой оценочный к свету фитиль, что ушла
Привыкать я к страданию — возле ответа,
Что когда мой отец приходил и — трубил,
Что умрём мы все быстро и что-то ещё
Про войну дураков и наследников — морга
Между каждым — кто хочет вести былину
И наставить иллюзии в сердце — к врагам,
Чтобы жить безопасно на свете, когда
Стало миром потом обязательно — врать
И учить этим мило детей — как играть.
Я стояла и думала в жизни, что — я
Простою лишь на этом крыльце — потому,
Что умру от застенчивой формы — раба,
Покоряясь иллюзиям в шум — от людей.
Справа сел мне на ветку, как было — ещё,
Только тронувшись с места — один на один
Милый ястреб и тонко глазами — его
Я увидела, что непокорно на — свете —
Моё мужество ждать — в обращении слёз,
Что сегодня, взрослея под мнимой — игрой
Буду также игрушкой в судьбе — убегать
Я за новой культурой и тоже — ей врать,
Что хочу унижаться — прижавшись к лицу
Постепенной основой — прожитой тоски,
Что лежу в этом фатуме мира и — жду,
Как начальство мне скажет — внутри о себе
И опять понарошку на север — смотрю,
На итог обращения квантовой — мглы,
Где уже не умею там думать — ещё,
Но в глазах повторяю за взрослыми — тоны.
Этот ястреб так близко к уму — посмотрел,
Что увидела солнце я сразу — сквозь тьму
И поладила с миром своим — будто я
Написала уже десять книг — о любви,
Или выскочив замуж — всё время ждала,
Что не буду влюблённой, как дура ему,
Что пойду и найду откровение — слов,
Где, быть может, исчезну за этим — сама.
Всё пока мой отец — не бежал от углов,
По которым искал он преступников — зря,
Ведь так много их было — нам в этих краях
От случившейся розни — внутри бытия.
Моя мать, словно Дороти — близко ещё,
Пригорюнившись думала, что не поймём
Мы сегодня особенный мир — по глазам
И останемся там на душе — мизантропами
В этой гиблой среде, отпустив на угон
Тучу сладкой харизмы и этим — коря
Жизнь в себе беззаботную — будто её
Мы опять не хотим покорять — на годах,
Но учтиво там верим, что в стать — попадём
И над множеством целей — устало вести
Будет много в глазах аллегорий — за счёт
Дум непрошеных — если бы встретился враг.
В тот же день мы узнали, что стало ещё
Хуже в городе жить — понемногу коря
Этот мир субъективный и маску — найдя
Мы надели её, чтоб тихонько — прижаться,
Чтобы выглядеть лучше, откуда бы — мир
Стал тебе обращением — возле любви,
По которой ты судишь иллюзии, словно
Ты и сам разузнал бы пародии — им.
Так стоим мы уже на полёте — вещей
Год-другой и не верим, что чудо — внутри
Приведёт к разумению новой — игры
И предстанет ещё — разновидностью толка.
Вновь сказал мне и Грегори, что полюбил
Мою душу скупую и что-то — хранил
Мне у сердца приятное там — по нутру,
Чтобы выждать сегодня — особую метку,
Но в лице отказала я там — и ему,
Подождав только месяц, откуда пойму
Я свой мир понемногу, задвинув углы,
Что не просятся к ветру, а только уносят
К параллели забытого общества — здесь,
К неимению большего — сладко уснуть,
А потом, загибая тот юмор — под весь
Уникальности мир — под другого упасть
И прожить там несметное поле — причин,
Что одной мне неловко — указывать жить,
Что, быть может, устала от жизни — и я
Понарошку от этой культуры — маня
Идеалом в душе — от которой не прошена.
Мне нахмурился Грегори, вместо — лица,
Показал сам истерику, что-то в душе,
От которой мне стало немного — вокруг
Неприятнее жить, но опять — уходить
В этот омут судьбы, от которой — дышу
И не знаю, что будет мне дальше — вокруг,
Что ещё утомлением к масти — вести
Я смогу, закрывая тот истины — круг.
Я внутри отошла от него, чтоб понять,
Что теперь будет мстить он уже — одному
Неимению шанса — за быстрой игрой
Понимать утопичность коварного — чуда
И грести в этой муке — направив войну
Так уже на меня, что не свойственно — там
Для любви уникальной, откуда — прожив
Тонет Грегори в этом потёмке — из лжи.
Мне сказал лишь отец, что не нужно грустить,
Что найду я себе в расстоянии — лет
Много новых друзей и внутри — ухажёров,
Что опять к постоянному сердцу — приду,
Чтобы жить и осваивать — недра людей,
Их в душе необычность и мелкую — дрожь,
Что опять мне на совести слов — пронесли
В этот день — только птицы и слово «любовь».
Так в любовь я не верю, но смело — молчу,
Чтобы в жизни казаться культурой, когда
Я опять для безумия вверх — посмотрю,
Чтобы этим отдать привилегии — в сердце
И учить в расстановке друзей, где и сон —
Всё такой же от жизни фантом — наяву,
Всё в руках постоянное общество — глаз,
Где не носят мой древний отныне — приказ,
Но усвоят обыденность слова — в тоске
И по ней я одна в постоянной — игре —
Буду жизни ещё отдаваться и — жить,
Как гордыня от слов и — особое время.
Может гранж мне тогда по уму — напевал,
Что могу я вести этой жизни — предел,
Что уже постарею от вольности — стен,
Но в душе никогда не открою — то время,
Где была я так счастлива — просто одна
И крутила педали — не выучив слог
В беспричинной, обыденной ёмкости — зла,
Что любила внутри — только волю вины.
Я виновной к себе не снимала — черту,
Не сбивалась я в колледже, что по уму
Обучалась спокойно и в мысли — не зря
Постигала гранит я науки — под сон
Между этим в тоске привидением — лишь
И забытой культурой, откуда б могла
Я решиться пройти уникальный — престиж,
Чтобы выдумать общество — для бытия.
Словно имидж в депрессии — сам находил
Мне культурные коды и — между входил
За обыденной сложностью — выть от себя
И затрагивать позу внутри — от взросления.
Но почуяла ловкости смелую — смерть
И достигла внутри отрывания — глаз
От реальности множества гиблых — углов,
Где уже не вернусь, не построю — рассказ,
От которого буду потом — унывать
И играть просветлённое облаком — лет,
Это юное тождество, где — обошёл
Мой предивный портрет и — ещё силуэт.
Мне немного дано и опять — я в уме
Вижу птицу, которая слышит — по мне,
Как в глазах снова ястреб гарцует и — мир
Понимает напротив, что будем — увы
Мы теперь — проникающей маской игры
Между каждым — кто хочет её унимать
И претензией ловкости — там создавать
Мир другой, от причины — не сложенной завтра.
Буду словом сегодня ухаживать — вновь
Я за новой моралью и этим — пойму,
Как внутри озарила ту пищу — в мозгах,
За которой умеючи — стала могильной.
Закурила я снова и верила — что
Буду тяжестью тогу свою — обходить,
Где внутри повзрослела, но памяти штрих
Не составила юркий, а только — парик
Мне ложится по осени — в дар от чутья,
Чтобы этим сложением — снова и я
Разбивала бы внутренний комплекс — души,
Что ему не явлюсь внутри — пессимистом.
День был долгий и ветер — качал имена,
За которыми слава качалась и — вновь
Было лишним в тоске сумасшествие — для
Идеальности видеть — не такую любовь,
Но обратный расчёт мне уже — не игра,
Я устала и вновь посмотрела — на мир,
Как иллюзии будят мой день, отойдя
От движения редких алмазов — воззря,
Что не буду я нищенкой — в образе дел,
Что останусь сегодня кокеткой — от глаз
И уж после я колледжа — снова пойму,
Где моё обучение встретит — весну,
Как в глазах мне советовал — этим отец,
Он внутри понимал, что искала — не ту
Я реальности мудрою позу — загнав
Идиллический остров — за памятью прав,
Что уже потому я горю — под рукой,
И рассеявшись в мудрые тени — стою
На крыльце этим в доме, откуда пою
Жизни новый в душе экзальтации — раб.
Новый день или новая в жизни — любовь
Мне уже поднимали то время — вокруг,
Что устала я верить по людям — и ждать,
Что одни мне поднимут те тени — от мук,
Всё сегодня, когда я была им — нужна,
Что прошла и не верила в памяти — лет,
Где уже я — простая от жизни слеза,
Где корю свой обычности слов — силуэт.
Странно смотрит отец, что один — он уму —
Этот строгий надсмотрщик, что угонял
Время модное сам на работе — пеняя
На коллег, что в обычное дело — не мнут
Для него привилегии жизни — и врут,
Что помогут ему бросить небо — на ад
И пройти по служебной там лестнице — на
Символический ужас, от которого больно
И грешно в постановке иллюзии — глаз,
Что и новая правда в культуре — слепа,
Но дрожит преимуществом — возле угла,
Где утонет над памятью — этого мира.
Что-то мельком в глазах проскочило — ему
И увидел он белую в свете — фигуру,
А потом он услышал стрельбу — за углом
Между домом соседским и — доводом этим.
Серой тучей скатились на мир — облака,
Стали мирно пунцовой обычностью — лет,
Где не отнял он сам — укротителя глаз,
Только выключил странное поле — из фраз
И уже не умеет искать — по губам
Новый имени, странный морали — ответ,
Где история машет — сегодня не нам,
А ворам, что опять покусились — на свет
И пытаются выстрелить этим — на два
Интереснейших способа — время угнать,
Но, быть может, сегодня не встретили — мы
Унижением страха — опять для больных —
Эту рознь из приезжих и быстро в — углу
Стали смерти глаза разбирать — потому,
Что в руках уже было ружьё и — над ним
Постоянное светом преддверие — мира.
Стало холодно в сердце — верить и ждать,
Что воры убежали там в лес — поутру,
Но проверив тот дом — оказалось, что мы
Лишь услышали всплеск — от такой суеты
И сегодня уже не умеем — болтать,
Просто видим, что этих соседей — уж нет,
Только трупы в реальности стали — искать
Свет сереющий в сказке от тех — королей,
Свет блестящий и мир от того — заполнять,
Что в умах не успели мы копам — внести
Слов служебный надзор, от которого спать
Станет плохо и очень обидно — на том.
Я решила, что это конец — нашей жизни
И спокойно не сможем опять — отнести
Этот свет мы в семье и придётся — искать
Дом другой и подальше от места — в уме,
Дом, где будут обитые стены — в часах
Только маленьким призраком — между своей
Уникальности долгой фортуны — под мрак
Обнажать ирреальность и мира дурак.
Томас быстро тогда позвонил и — нашёл
Этих горе в уме беглецов, что — ушли
По лесам и по вехам, откуда бы — слон
Не внушением часа — себе упростил
Этот день — для угоды опять пролететь,
Словно ястреб — над личностью ниже угла,
Чтобы видеть приметы — от этого зла,
В час, когда создаются такие — портреты
И бежишь ты по улице — мерно отняв
Свой прожитый остаток культуры — во сне,
Свой манерный движок, от которого сам
Ты в ублюдка ещё не совсем — превратился.
Мы в сердцах переехали заново — там
На другую лишь улицу, где — поднесли
Этой мыслью ещё приключений — годам,
Что узнали там тайну особой — причины,
Где в кладовке внизу был один — силуэт,
Что лежал — между прошлым и новой строкой,
Как скелет и пробитый апломб — на умах,
Что должны мы опять говорить — потому,
Что наткнулись на клад в построении — лет,
О хозяев на доме том, чтобы — взломать
Этот миф поколений, откуда бы — им
Всё сегодня под смыслом — опять передать
День в искусстве и жизнь — от такой красоты,
Что умеем мы в сердце — увидеть черты
Близкой смерти, когда и в душе — разговор
Западает — на бдительной ноше в укор
И стремится прожить — идеальный рассвет,
Где уже никого в этом доме — и нет,
Только подлинник мифа в шкафу — обошёл
Мерный смысл идеалов — тогда по тебе.
У хозяев того беспричинного — дома
Мы уже насладились той выемкой — лет
И горим по весомой культуре — души,
Что опять повторяем ей снова — портрет,
Где уже по скелетам — не знаем причал
В этой скромности жизни, что мирно ворчал
Я сегодня внутри, чтобы тело — отдать
Для своей современности — слово воздать.
Куинстаун — это город из белой тюрьмы,
Это общество маленькой формы углов,
Где немного людей, но однажды и ты
Станешь розыском в метре — от той красоты,
Где уже притворившись в скелета — лежишь
Ты в подвале и что-то ему — проведёшь
От таинственной жизни — забытой под грош
Идеальности смерти — на мира причине.
Надо мной пронеслась куча воронов — сквозь
Удивительный берег искусства — за миг
И почуяла новый оттенок — под фарс
Я в себе, что уже не такая, как — мир,
Что могу показать этим душу — свою,
Точно холю внутри уникальный — рассвет
И играю под остров — подземного я,
Чтобы внутренне там принимать — на душе
Свой апломб разновидности — думать ещё,
Как у взрослого думают — мифы в мозгу,
Как летают те птицы — собрав берега
В опрометчивый воин, покуда — блага
Стали новому смертью — угрюмо хранить
Этот мир безызвестный и — полной луной
Стали веером схожести — там надо мной,
Что не могут в реальности — жизнь полюбить.
Стала словом в себе человеческой — я,
Отучилась и вышла там замуж — под сны,
Но реальность не гложет, убив времена,
Только озеро ходит над тучей — простора,
Занимая свой вид от внушения — вдаль,
Что упрёком не знаю, откуда бы — стала
Я реальностью большей и просто — устала
Верить сказкам от пошлости — милых людей.
Над ястребом из этого мира — полна
Я сегодня до встречи и вылита — вдаль
Между собственной яростью, стоя на дне
Иллюзорной привычки — играть на огне,
Но в сердцах пессимизм, что понурый ответ
Мне приветствует утро, как будто война
Стала новым мне смыслом и позой — на рок
Думать в мысленном теле, обратно пройдя,
И исчезнув там скоро — не вылетят мне
Словом гиблые пользы, откуда бы — враг
Был сегодня властителем мне — по уму,
Что желал бы понять удивительный — шаг,
От моей этой жизни, что женский — расчёт
Вылит стержнем обыденным — мне по руке,
Знает общество славное, чтоб объявить,
Что напрасно сегодня ужимками — в теле
Вижу разные сердцу глаза, чтоб допеть
Идеальности мысль, от которой — прошу
Быть иллюзией времени — снова учась
На ошибках другого лишь, где заплачу
За ответственный выбор — такой красоте,
За ничтожество жизни — бытуя над ней,
Но в реальности сложенной маски — верчу
Этот хруст идеальности — точно молчу
И догадкой в себе покоряюсь — взрослению.
Вот и жизнь моя кончилась — снова во сне,
Стала старая в этом приданом — огне,
Вижу озеро то и нещадный — там плут
Видит мне обелиском мой времени — труд,
Что сегодня тот город — тоске означал,
Где и ястреб под правом — однако журчал
И доискивал пленный мотив — по углу
Беспричинной, затерянной маски — на льду,
Что ещё я по кромке себе — подвожу
День отломленный в мире, откуда — войду
В старый сердцем пароль и не буду — вести
Здесь угрюмый расчёт, чтоб опять подрасти.
Ведь расти уже некуда — тени под львом
Стали уровнем жизни, стали тюрьмой,
А глодает мне нужный каприз — только он,
Разновидности пафос, что имени — слон,
Что гордыня и стойкий ответ — наяву,
Где у старости много реалий — под звук,
Где ложится тот ад и — наверно не мстит,
Потому что забыл о тебе — в этом мире.
Он не помнит друзей, он уже — покорён,
Но испрошен для личности — только на вид,
Где горят лишь глаза — поднимаясь уму,
Как зажиточный свет оправдания — мира.
Мне неловко в той самости — дверь отворить
И направить глаза для другого — в уме,
Но сегодня в Куинстауне — мерно волью
То задумчивой позы — спесивое время
И наверно не буду скучать — по глазам,
Где уже проживала тот ад — для себя,
Где тогда распрощалась я с птицами — лет
И в наивности видела этим — ответ,
Где не буду украдкой считать — берега,
Но оставлю над правилом смерти — себе
Эту бездну искусства внутри — убывать,
Как луна в пессимизме — на долгой игре.
|
