Всем сердцем тебя я ненавижу,
Которым раньше мог любить.
В попытках я забыться,
В попытках стереть всё о тебе —
Я лишь тону в пучине мрака безысходства.
Как ни пытался я лишить себя рассудка,
Забыть себя в вине,
Как ни пытался я избавиться от боли —
Всё тщетно.
И грудь кипит от боли,
Всё давит мне на раны.
Ты предала меня,
Оставив тело жить, а душу гнить,
Я не могу простить твои поступки,
Лишь вечно убегать.
Ты бросила меня сгорать, но ведь не я один забыт.
Не счесть мне тех, кто сломлен на пути,
Не счесть мне тех, кто потерял свой свет,
Лишь крики о спасенье чахнут в тишине...
Мир канул в бездну пустоты,
Ничто не радует меня.
Проклятые обои,
Вечно чёрная печаль.
Заполнить душу дёгтем ты смогла,
Так позволь им захлебнуться,
Чтобы сомкнуть глаза мои
Во мраке боли и обид.
Ничто не помогает мне забыть,
Лишь воспаляет колотые раны.
Я слышу скрип металла,
Что разрывает уши мне.
Я вижу мерзкие картины,
Что никогда не смог бы я забыть.
Хочу кричать от боли,
Хочу почувствовать себя живым,
Но только жалкие потуги
Казаться вновь живым.
Вдыхая воздух каждый раз,
Я жду момента захлебнуться,
Увидеть тусклый свет
И замолчать...
Умолкнут все страдания,
Былого счастья вовсе нет,
Осталась только падаль
Разорванной груди.
Порвите плоть мою на мелкие кусочки,
Разнесите прочь её,
Чтоб избежать былой попытки
Возродиться.
Глаза всё рвутся из орбит,
Подобно волдырям,
Хотят раздуться,
Лопнуть от единожды увиденных картин.
Я благодарен вам за помощь,
Спасти меня пытались вы...
Вы даровать мне свет желали,
Но он давно уже угас.
Лишь блики, падая в глаза,
Крича: "Не всё утратил я",
Хотел бы я поклясться,
Упасть и возмолить:
О силы, что вершите судьбы,
Надеюсь, суд ваш честен был.
Но лишь молчание ударило в ответ
И вновь заставило напомнить,
Что мы вершили их...
Мы наполнили тебя сначала
Счастьем бытия,
А после — горечью печали.
Я ненавижу лишь тебя
За право, данное тобой.
Я ненавижу думать,
Будто я живой!
Ты называешь это даром?
Проклятьем счел бы это я.
Ты даровал мне муки
И бросил умирать…
Но кто позволил этому случиться?
Но кто возжег сердца, чтобы потом хладнокровно созерцать,
Как изживаем мы себя?
Когда кричишь ты о прощении,
Когда подносишь ты мораль,
Ты даришь им надежду
И просишь удержать.
Ты обещал спасение,
Но лишь забыл сказать,
Что ты послал проклятье,
Боли и печали...
Лишь ты один в ответе,
Что я могу дышать.
Дарованное мне право —
Быть твоим рабом,
Игрушкой для потехи,
Куклой для битья.
Ты даровал надежду мне,
А вслед — и испытания.
Сказал: пройти их должен я,
Чтоб стать достойным откровения.
Всегда был рядом ты,
Кричат рабы твои.
Но где ты был
В минуты испытания?
В те самые минуты,
Когда был нужен нам...
Забыл ли ты про обещание
Спасти весь род людской?
Как можно даровать спасение
Миллиардам,
Коль ты не справился с одним?
О, благодетель чистой красоты,
Первородный и прекрасный,
Умри и возродись,
Разрушь былой порядок,
Сотвори ты чистый лист.
Твой мир прекрасен...
В нём нет ни грязи,
Ни боли,
Ни печали.
Настолько он прекрасен,
Что нету смысла в нём,
Нет смысла в мире,
Что ещё не прокажен.
Мы, как проказа,
Проникаем в вены
И лишь пытаемся достичь
Момента вознесения,
Чтобы снова всё залить.
Твой холст был обречён...
Творения твои,
В попытках быть тебе подобными,
Пытались лишь творить.
В попытках подражать
Забыли все твои уроки.
Мы создали его,
В надежде стать достойнее.
Хотели одобрения,
Мы так нуждались в нём...
Но ты давно замолк...
Ты сохранил нам право жизни,
О, милосердный твой поступок,
Но ты совсем забыл,
С чего ты начинал...
Хочу увидеть первозданный облик,
Хочу я знать,
Как мог лишить ты права
Созерцать...
В моей груди горело пламя,
Что подарил мне Прометей.
Он научил меня делиться,
И я хотел идти за ним.
Он показал всем нам светило,
Что грело изнутри.
Он поделился светом с миром,
В надежде научить.
Хотел лишь подарить его всем людям.
Мы приняли его охотно,
Лишь двигая угли...
Горело пламя всю дорогу,
Вело нас за собой,
Дарило счастье и надежду,
Окутав нас теплом.
Но лишь почувствовав тревогу
И ветра сильного порыв,
Забыли мы обеты,
Что пламя надобно хранить...
|
