Жизнь так замечательна, что даже если и ничего не происходит, всегда хорошее сказать о ней хочется.
Луна, наконец, опустилась до самой крыши. Облокотилась на дом. Дом заскрипел, кое где дал трещину,
но в целом выдержал. И сразу стало видно, как с чердака стали выскакивать и забегали тёмные
чёртики.
- Хрущёвский - на совесть, - отметил Фил, - На такой Солнце сядет; крыша с верхним этажом обгорит,
а нижним ничего не будет.
- Как всё быстро меняется. Вчера ещё была совесть, а сегодня вся растаяла.
Только удивляться здесь совершенно нечему; Наша вселенная расширяется.
А вместе с ней и вся материя; Всё вещество, полевые структуры и другие различные казусные явления.
Плотность у всего постепенно уменьшается. Даже Любовь подвержена инфляционным процессам.
Как же хватит на всех любви, если сумма субстанции на планету конечная, а народу на ней беспрерывно
прибавляется.
Вот и красота так же. Помимо того что разменивается на коллективный разум, она ещё и плотность
свою постоянно теряет. Надо начинать учиться ценить её в любом незначительном проявление.
Фил, когда если начинал рассуждать, отвлечь его или прервать было делом опасным. Облаять
любого мог.
А так всё как нельзя было прекрасно; Луна, развалившаяся на крыше, бегающие по ней всё ещё
чёртики. Кот, вдохновенно их разглядывающий.
Но тут вдруг в соседнем подъезде дверь скрипнула.
Кто-то неизвестный, непонятного пола, в женской цигейковой шубе с опущенным капюшоном, решил на
ночь глядя мусор из избы вынести. Даже натянул на себя женские сапоги. Вышел и унёс мусор в
неизвестном направлении.
- Ты это всё видел? - прищурившись и с иронией обратился к Коту Фил, кивая на подозрительного
прохожего. Калбич, в бабское платье куда-то переоделся.
Кот, не ослабляя основного внимания теперь уже за разбежавшимися повсюду чёртиками, перевёл
свой второй второстепенный глаз за Калбичем. Но конвейер так и не остановил. Только смачно,
с особым выражением сплюнул.
- Куда это он мог потащить ночью мусор, если мусорные баки совсем в другой стороне? - не унимался Фил.
В каждой руке у него, не меньше чем по пятнадцать, тире двадцать килограммов. Итого будет; все сорок!
Ты видел, как он согнулся от этой тяжести?
Что же это такое Калбич готовил себе на ужин, если только отходов от его разделки - сорок килограмм?!
Можно я за ним сейчас сбегаю, и сам всё проверю?
Кот, которого ничего, кроме футбола и честных выборов не интересовало, и который с большим трудом
представлял, в чью же сторону они должны быть всё-таки честными, от такого заявления, даже жевать
прекратил.
- Да что ж ты?! Вот растяфкался тут! Человека в неудобное положение среди ночи поставить хочешь!
Может он от двора своего мусор подальше снести желает. |