Вздымая пыль дороги древней,
Змеей сползающей в горах,
Внимаю я сей день весенний,
В сокрытых от людей местах.
Пусть говорят о том, что странный,
Хожу я часто по горам,
С лучами солнца просыпаюсь,
И ухожу бродить к ветрам.
Да, может быть я выделяюсь,
Из серой массы всех людей,
Но я горжусь, что просыпаюсь,
Без кандалов, ремней, цепей.
Еще болят мои запястья,
И снится все, что я забыл,
О том как я в Американских джунглях,
Свой мир придуманный любил.
В той жизни я был очень важен,
Политик, спонсор, конгрессмен,
Богатств достаточно я нажил,
От паровозов до таверн.
Казалось так, что жизнь прекрасна,
Любой каприз я получал,
Но только вот однажды утром,
Я очень сильно захворал.
Поили медики микстурой,
Лечили долго доктора,
Пока совсем не залечили,
И срок мне дали до утра.
Я помню как мне было страшно,
Когда я провожал в окне закат,
Что больше не наступит завтра,
И кто же в этом виноват?
И разом все мое богатство
Ни стало значить ничего,
Небес неведанное царство,
Меня сильнее все звало.
И вот уже совсем за полночь,
Мой верный конюх Эчемин,
Привел ко мне из отца племя,
Двух разноряженных мужчин.
Один шаман, второй парнишка,
Держал за руку старика,
Который верно скоро тоже,
Свой путь держал на небеса.
И дряхлый старец, вдарил в бубен,
Затем он что-то прокричал,
И закурив большую трубку,
Тяжелым взглядом стал пытать.
- О старец, - я тогда промолвил.
С трудом губами шевеля.
Ты излечи мне мое тело,
А я сполна озолочу тебя.
И старец вдруг мне улыбнулся,
Вобрав в себя белесый дым.
И робко он меня коснулся,
Внезапно став совсем седым.
Не нужно ни каких таблеток,
У тела твоего ведь нет проблем,
Душа твоя совсем уж захирела,
И тело взяло ее в плен.
Ты чрево кормишь свое пищей,
Ты пьешь вино, ласкаешь дам,
А что ты дал душе при этой жизни?
Спросил вдруг с прищуром шаман.
Так Бог нам дал, что неразлучны,
Душа и тело на земле,
И если кто-то из них чахнет,
То небеса берут к себе.
Я дал твоей душе немного пищи,
Ее достаточно, чтоб ты продолжил жить,
Но если ты кормить свой дух не станешь,
То можешь о здоровье позабыть.
Корми свой дух, любовью к близким,
Корми его прохладой гор,
Пейзажем лунным возле моря,
И позабудешь ты про хворь.
И утром ранним на рассвете,
Я ощутил прилив вдруг сил,
И посмотрев в свое окошко,
Я понял истины посыл.
И вот я здесь, обычный житель,
Художник, кроткий музыкант,
Больших компаний не любитель,
Живущий тихо, эмигрант.
Я отдал все свои богатства,
Продал заводы и суда,
Раздав все деньги по аббатствам,
Уехав из Нью Йорка навсегда.
Теперь я вижу мир иначе,
Живу я тем, что дал господь,
Внимаю сотни тысяч красок,
Встречая с радостью восход.
И я скажу тебе, неважно,
Какой бумажник у тебя,
Когда в кровати своей чахнешь,
И жмут плечами доктора.
И пусть я сплю на раскладушке,
И дом мой прост и неказист,
Я жить намного начал лучше,
Оставив только чистый лист.
Но на листе на этом белом,
Теперь есть все о чем мечтал,
Там путь указан мне до Бога,
Который я чуть, не потерял.
|