Содержание
1………………………Приглашение в экс
2………………………Побережье
3………………………Тайны подземного мыса
4………………………Богудония
5………………………Каменная лестница-(Лестница Депальдо)
6………………………Солнечные часы
7………………………Дом Чайковских
8………………………Домик Чеховых
9 …………………….Особняк хлеботорговца Шаронова
10……………………Дворец императора Александра 1-го
11……………………Дворец Алфераки
12……………………Театр Чехова. Маленький Ла Скала
1
Приглашение в экс.
Я с вами вновь, мой друг читатель,
Коль не забыли, то со мной,
Путеводитель - созидатель,
Берем и в путь, идём с тобой.
В старинный городок у моря,
Где шелестит морской прибой,
Где тайны с истиною споря,
Переплетаются порой.
Ключи имея к старым дверцам,
Я открываю, тайный вход,
Скрипят заржавлены петельцы
И взгляд уходит в горизонт:
2
Побережье
Врата открыты. Побережье,
Буруны сходят чередой
И на берег ложатся нежно,
Шлифуя гальку под ногой.
И воды тёплого Азова,
Приносят радость и покой,
В приливах, к мысу Таган Рога,
Кувшин прибьет, волны прибой.
Кусок доски, с арабской бязью,
Куруш – османский, золотой,
Все спрятано, за тайной связью,
Былины скрыты, под водой.
А мы пройдём, в старинный город,
Где улиц даль, что веерок,
Сбегают, в крепостной задворок,
В "Форпост" на юге - Таган Рог*.
Сей град, купеческий, старинный,
В сраженьях живший много лет,
Петром Великим был стихийно,
Назначен, от османских бед.
Таган – подставка для кострища,
А Рог, на тюркском, значит – Мыс,
Маяк сигнальный в том огнище,
Для барж торговых, был сюрприз.
Таганрог* — первый военный форпост на юге России, основанный Петром I в 1698г.
3
Тайны подземного мыса
Крамольный путь под Таганрогом,
Ведущий с берега, наверх,
Был основательным истоком,
Имел невиданный успех.
В тех подземельях, лабиринтах,
Хранилась рыба в ледниках
И казематы для бандитов,
Внушали людям, жуткий страх.
И в прошлом, сам писатель Чехов,
Имел огромный интерес,
В своих заманчивых легендах,
Писал о тайне здешних мест:
С мукой повозки проходили,
Под мыс высокий, в глубину
И растворяясь, расходились,
Теряясь в сумрачно дыму.
Легенда образно гуляла
И слухом полнится молва,
Что контрабанду в номиналах,
Вальяно*, спрячет навсегда.
И контрабанда процветает,
Вальяно сказочно богат,
Из пароходов выгружают,
В поместье маклера летят.
Закрыт проход и запечатан,
На подземелье ставим крест,
То тут, то там провал закатан,
Садятся своды тайных мест.
Наш путь неспешный, вдоль залива,
Хрустят ракушки под ступнёй
И чайки вторят говорливо:
"Ступайте к Лестнице крутой"
Грек Марк Вальяно * - Богатейший в Таганроге коммерсант, член правления многих компаний. Контрабандист и маклер, ставший миллионером в короткое время.
4
Богудония
Вальяжно, томно вдоль залива,
В просторах розовых небес,
Парят две чайки говорливо,
Пейзаж чудесен, здешних мест.
Рукой шершавой, взяв за весла,
Бадару по ветру ведёт,
Костер, что филин, смотрит грозно,
Глазами яркими моргнет.
А ветер дул, такой колючий,
Дорога вновь зовёт на Мыс,
"Низовка" ветер, очень злющий,
Сгоняет воды в Танаис.
А воздух терпкий, пахнет мёдом,
Донской насыщенной водой,
Ковыльно - чебрецовым сгоном,
Казачьей брагой удалой!
Бывало, здесь кидали сети,
Шамайка, линь, кефаль, рыбец.
Суровы будет, эти вести,
И грозным будет, молодец:
Что паутина переулки,
Меж хижин, все переплелись,
Уходят к морю закоулки,
К бадарам, стругам, подались.
Проулки в скалах, завитушки,
Виляют, меж античных скал,
Ступени - гладкие макушки,
Что лёд, скользящий их овал.
Перила - жёсткие верёвки,
Севрюжный, веет запашок.
Стоял корабль, в дальней бровки
И сброшен был там, якорек.
И здесь, на этом самом месте,
Стена, что крепость исполин,
Соорудил себе поместье,
Мсье, французский господин.
Рыбацкий промысел затеял,
Команду дерзкую сплотил,
Поручик – Богудон, отмерил,
Ледник подземный, сотворил.
Сплотилась дружная команда,
Ребятки взялись за весело
И всё пошло у них, как надо,
Что в доброй сказке, зацвело!
Историй много в этих камнях,
К тому же, выпито полно.
Бочонки с ромом, бились в скалах,
Буруны, поднимали дно.
Район рыбацких - анархистов,
Где Богудон* - авторитет,
А берег, в чешуе, лучистый,
Сияньем манит, пришлых с мест.
Пошла отменная путина,
По всем каналам, смут пошёл,
Завод рыбацкий! Не кручина,
Рыбец, в Москву и на престол!
Дельцов тянуло, к криминалу,
Сорвать, мечтая жирный куш,
Но, Богудонцам не пристало,
На место ставили, маруш.
Сюда полиция не лезет,
Себе дороже - Жим, жим, жим.
Бывало, что кого подстрелят:
"Не будь баклан, таким лихим!"
Растет рыбацкие семейство,
А Богом данная земля,
Районом станет, благоденства,
ЭЭЭЭх – Богудония моя!
Богудон* Александр Иванович - французский эмигрант, отставной поручик. Его именем назван один из районов города (Богудония). Совместно с богатыми в городе рыбопромышленниками Мартовицким и Рочеговым открыл в этом районе рыбо перерабатывающий завод.
5
Лестница – Депальдо*
(Каменная лестница)
И вновь сарматская эпоха,
Сто с лишним метров в горизонт,
Сто сорок две ступени строго,
Античный, лестничный проход.
Статуи прежде красовались,
По обе стороны, всегда,
В площадках отдыха, смеялись,
Детишки, дух переведя.
Красивых статуй скажем: «Нету»
В граните, лик свой обрели,
Не сохраненные сюжеты,
В античный мир, вовек ушли.
Хвала и честь купцу Депальдо!
Всё сотворил, о чём мечтал,
«Всехсвятский храм» стоит, реально,
Дом престарелых, воссоздал.
Пройдя ступени с остановкой
Присев на лавочках в тиши,
Мы поступью довольно кроткой,
Поднялись до её вершин.
Архитектурный символ града,
Остался с нами навсегда.
И древней Греции, Эллада,
В былинах сходит иногда.
Спускались люди, в лучах света:
Цари, солдаты, господа,
Купцы, писатели, поэты,
По плитам вечности всегда.
Чайковский, Пушкин и сам Чехов.
Сходили на берег порой,
И вдохновившись от сюжетов,
Смотрели в мир совсем другой.
Идёт народ считать ступени,
На "Солнечный" спускаясь пляж,
Но, от сердечного волнения,
В душе у каждого, кураж.
Садилось солнце, диск вполнеба,
Огромный, красный горизонт
И море замерло от света,
И отражало небосвод.
И мысли все во мне вскипели,
Представил я, что Пушкин шёл,
По тем Депальдовским ступеням,
И Лукоморье, здесь обрёл!
Герасим Фёдорович Депальдо* — Таганрогский купец, мировой судья, меценат. Родился на греческом острове Кефалония в знатной итальянской семье
6
Солнечные часы.
На верхней смотровой площадке,
Где на ладони весь залив,
Часы стоят от Отто Франка*,
Неся загадочный мотив.
Который час, могли проверить,
Взойдя по лестнице крутой,
Гномон от солнца тень отметит,
На циферблате час любой.
Часы идут по нашей жизни,
По солнцу век скользит вокруг,
Но, замечаем мы отныне,
Как мир меняется, мой друг.
Но, время бережно коснулось,
Сарматской тумбы, под плитой,
Набеги, войны, отвернулись
И обошли их стороной.
Реликвия, жива осталась,
Свиданья, пламенных сердец,
Как прежде, там же назначались
И уходили под венец!
И вновь Эллада древних греков,
Коснулась солнечных часов,
Времён Гомера и ацтеков,
Великой жизни, мудрецов!
Барон Отто Франк* - Градоначальнике города. Солнечные часы в Таганроге были установлены в 1833 году
7
Дом Чайковских
Но сделав шаг, другой, к заливу,
Предстал чудесный особняк,
С большой мансардой, мезонином,
С зубчатой башней, что маяк.
В нём, стиль готической эпохи
И итальянский колорит,
Нам остаются только вздохи,
Здесь жил, Чайковский Ипполит.
И Чехов как-то пишет брату:
« О, если был бы я богат,
то непременно взял обратно,
тот расчудесный особняк»
И в вечер ясный, над заливом,
Романсы с нежным ветерком,
Переплетались говорливо,
В закат летели, огоньком.
И Пётр Ильич не раз бывавший,
В гостях, о доме говорил:
«Да, дом у братца, очень славный
И вид чудесный на залив!»
Здесь музы с лирою общалась,
В закатах облачных клубясь.
И тихим вальсом возвращалась,
К фортепиано, не стучась.
Дом собирал всех меценатов,
Под музыкальный разговор,
Решалось всё, в плоть, до талантов,
Их обучения и школ.
Судьба и жизнь, всё в резонансе,
Качнуло дом и вот, финал.
И Калиновский в преферансе,
Купцу Сардино* проиграл.
Купец Сарандино* - В 1871г в счет карточного долга, забирает здание у подполковника Донского Войска, казака Д.Г. Калиновского
8
Домик Чеховых
Мы вдаль идём, чтоб удивляться,
Жизнь наша, словно монпансье:
Те леденцы, в лучах лосниться,
А эти, в нежной синеве.
А те зелёные, в цвет поля,
Вот этот красный, поцелуй,
Его окрасят, только зори,
В подлунном свете, нежных струй.
Не зря бытуют параллели,
Где герцогиня Монпансье,*
А рядом, леденцы-пострелы,
В жестяной банке, как и все.
Сравнил великое, с убогим,
Как этот домик, в тишине,
Где был рожден веленьем Божиим,
Антоша Чехов - "Чехонте*
Да, здесь родился, вырос гений!
Которого признает мир!
И каждый знает, без сомнений,
Для Таганрожцев, он кумир!
Снимали флигелек у моря,
Фасад белеет во дворе,
Окрас зелёной крыши, колер,
Сияет в утренней заре.
Но тайну, приоткрыв на месте,
Поведаю всё же о том,
О родовом гнезде, поместье,
Что на "Конторской" был их дом!
Но, Боже мой, кому-то гладко,
По жизни всё идёт, с небес,
Другие бьются, что стерлядка
И жизнь проходит, без чудес.
Долги огромные оставил,
И лавку бросил, новый дом,
Отец в Москву семью отправил,
Антон один, остался в нём.
И гнёт судьба, одних ломает,
Других, что сталь, лишь закалит,
Всё переиначить, заставляет,
Антон - прозаик и пиит!
Не в каждой жизни искушенья
И испытания невзгод,
Антон нашёл своё прозрение,
Рассказ "Огни" идет в народ.
До мелочей сюжет знакомый,
Степной колючий ветерок,
Что гладит вдоль залива волны
И Таганрогский, говорок.
А колорит, какой подобран,
Присущ и местный интеллект,
Фамилии купцам знакомы,
Барыжно-мелочный сюжет.
Моральный принцип выраженья,
С годами станет золотым!
И Чехонте наш без сомнения,
Для всех, становится - Любим!
Чехонте* - Антоша Чехонте – прозвища, данное учителем таганрогской гимназии.
Герцогиня Монпансье* - Французская принцесса королевских кровей, дочь Гарсона Орлеанского
9
Особняк хлеботорговца Шаронова
Старинный городок на юге,
Одноэтажный Таганрог,
Модерн сквозит, во всей округе,
Предстал пред нами, двойничок.
Стиль небывалый, неорусский*
И классицизму не в упрек,
Чистейшей наш, северо-русский,
Шароновский* - особнячок!
Лик Ярославского вокзала,
В работах, Шехтель* отразил
И передал, как и пристало,
Невообразимый дерзкий стиль.
И вновь, изюминка модерна,
И синтез творчества удел,
Архитектурного шедевра,
Хлеботорговец, преуспел.
Как неожиданно. У шпиля,
В шатровой башне, восьмиклин,
Кокошник северного стиля,
Над крышей, словно властелин.
И в стиле Рериха мозаика,
"Ладьи плывущие в поход"
Сюжеты сказочного замка,
Вас приглашают в Таганрог!
В работе Врубеля - лик львицы,
Вход на воротах стережёт,
И "Бой морской" во фресках длится,
Что Васнецов преподнесёт.
Дочурке, милому созданию,
При въезде в Старый Таганрог,
Отец Шаронов, как приданье,
Подарит тот особнячок.
Неорусский стиль* — направление в русской архитектуре, в стиле модерн.
Фёдор Осипович Шехтель* — русский архитектор, мастер русского модерна.
Иван Иванович Шаронов,* - богатый таганрогский купец и помещик.
10
Дворец императора Александра 1-го
"Заезжий гость? Прошу бокальчик,
Вы в наш прекрасный Таганрог»?
Прошу проходьте, на диванчик,
Винца, или горячий Грог?"
Примерно так, купцов пленили,
Своей душевной теплотой,
Таганский, говорочек с ними,
Что сердцу, ласковый припой.
Ветра шептали и манили,
Гостей заморских и царей,
С любовью, с кораблей сходили,
Зюйд - теплый ветер, для друзей!
Во время дальних путешествий,
Вояж, по Родине, родной,
Заехал сударь, не заезжий,
Сам Самодержец, дорогой!
Летит хвала за Александра,
Что «Царь – царей» в Европе стал!
Победа - лучшая награда!
Наполеон великий пал.
Три дня гуляли в Таганроге,
Веленье Господа – судьба!
Спешат купцы, по той дороге,
Подарки знатные, сполна!
Весь центр сиял, масла горели,
В цветных стаканчиках огни
И все, под всплеск веселья пели,
И были счастливы в те дни.
И высказав благоволение,
Душою к городу, проник
И по приказу, повеленью,
Семейный дом купил. денщик.
Не царской роскоши палаты,
Что в Стольном граде, в суете,
Обычный особняк, пенаты,
В провинциальном городке.
Дом каменный, одноэтажный,
С большим подвальным этажом,
Что для прислуги очень важный,
Для вин и пряностей при нем.
Часть дома для императрицы
И знатных фрейлин, что при ней,
Все титулованы девицы,
К том же, царских все кровей.
Приемный зал, опочивальни,
С походной церковью притом,
Просторный кабинет, у спальни,
Где всё решалось, за столом.
При доме сад, обширный дворик ,
Беседка, сладкий виноград,
Диванчик мягкий, дивный столик,
Садовник Грей в придворный штат.
И в тихих вечерах цветенья,
Душистых роз, прогулка в сад,
В огни каштановых свечений,
Пред сном грядущим, променад.
Императрица выходила,
В кругу прислуги и гостей,
В "Аптечный сад" всех уводила,
Плод Самодержца, чертежей!
Листочки трепетных сердечек,
Дарил могучий великан
И обнимал Гинкго* при встрече,
Как будто, прежде был роман.
А там, в дали, стоят на рейде,
В тягучих, монотонных днях,
Галеры, Галеоны в свете,
Пурпурных зорь, на якорях.
Огромен вклад и постоянство,
Что ковш воды, в палящий зной,
Несёт владыка, во дворянство,
Преображая город свой.
Растут дома, дворцы в убранствах,
Меняя жизненный устой
И крепнут люди, их хозяйства,
И Таганрог, совсем другой.
Сменилось всё у Лукоморья,
В скрижали вписана строка
И точку ставим аллегории,
В архивах дни, и на века!
Грог* - классический алкогольный напиток, приготовленный из рома, сахара и воды, нагретый до температуры кипения.
Гинкго* билоба – Дерево из Китая, не только очень древний, но и очень живучий вид. Некоторым ныне растущим экземплярам более 4000 лет.
11
Дворец Алфераки
Встает заря в лучах востока,
Протяжно, в небесах глубин
Звучит азан*, зовом Пророка,
В долинах, и в горах вершин.
Сиянье дня, сойдут в потоки,
В объятья солнечных лучей.
И колокольный звон далёкий,
Доносит вести прошлых дней.
Эллады зодчества, античность,
Увидеть в роскоши дворец,
Не уступающий столичным
Палатам царским, леденец!
Дворцовый лик, его убранство,
Что в сказке можно лишь сказать,
Где Алефереос* - сын спартанца,
Секунд-майор* сумел создать!
"За доблесть!" от императрицы
Рукою щедрой, награждён,
Приказ всем грекам, от царицы:
"Вход к Таган Рогу, разрешен!"
И среди первых эмигрантов,
Явился к мысу в городок,
Сам Алефереос, внук атлантов
Кровей спартанских мужичок.
Чета богата, знатна родом,
Род Алфераки, преуспел,
Главенство взял над Таганрогом!
И для строительства надел.
Все греки, знать, мастеровые,
Попы, чиновников семья,
Все итальянцы деловые,
Друзья купцы, вся их родня.
Прижились в славном городище,
Дома видны их, из даля,
Особняки их, краше, выше,
Словно грибы, после дождя.
И пышный стиль, необарокко,
Коринфских четырех колон,
Фамильный герб сияет строго,
Изящества, вдоль всех окон.
Воздвигнут особняк отменный,
Двухъярусный огромный зал,
Для встреч, исконно сокровенных,
Где роскошь, торжества и бал.
Здесь потолки, чуть ниже неба,
"Воздушный зал", объем окон
И кружится, над нами эхо,
И звук летит, со всех сторон.
Статуй и антиков предметов,
Картин великих мастеров,
Не счесть их в залах, кабинетах
И стиль в убранстве - рококо.
Дворец, культурной жизни града,
Богемы муз, послы, цари,
Для встреч вельмож, любого ранга,
Накрыты яствами столы.
Пройдя по мраморным ступеням,
Взглянув на дуги, в небосвод,
Сойдутся образы в мгновенье
И жизнь, во фресках оживет.
Чета Людовиков, десница:
В нарядах пышных, в париках,
Убранства, роскошь, стать девицы,
На карнавальных вечерах.
Дворец - алмаз, чистейшей пробы!
Эллада, греческих былин,
Стоит, что агнец, для народа,
И Ахиллес в нём господин.
Нельзя пройти мимо сюжетов,
Лепнин, статуй и вдоль ворот,
Где даже в оттиске багетов,
Сама история живет.
И наш любимый Антон Чехов,
Дворец в рассказах описал,
Где красоту всю, без огрехов,
В "Ионыч", "Маска" показал.
Азан* - длинная, сигнальная медная труба, перевод с (араб) «оповещение»
Дмитрий Ильич Алфераки. Алефереос* - в Греции, род был известен со времён античности.
Секунд-майор* - Офицерский чин, русской армии в 18 веке /сейчас капитан/.
12
Маленький Ла Скала. Театр Чехова.
Взглянув за ширму, в закулисье,
Нам остаётся, лишь мечтать,
Не зная тайны этой жизни:
"Театр - жизнь! " Легко сказать.
***
Неспешный, тихий и уютный,
В обилье розовых цветов,
Который век стоит культурно,
Купель великих мастеров!
С годами, всё идёт в забвение,
Но, тот истории листок,
Мы приоткроем на мгновенье,
Всего лишь на короткий срок:
В пристройке, старого амбара,
Что Караяни* удружил,
Актер играет, роль гусара,
Коль сцена есть, театр жив!
И двадцать лет несменной группе,
Принёс артистам торжество,
Трагикомические судьбы,
Своё имели волшебство.
Повестка дня, для обсуждений:
"Театр есть, а сцены нет"
В столицу вновь летит прошенье,
И в слове: «Нет» закрыт сюжет.
Помочь в строительстве, отказы,
Непонимание вельмож:
"К чему пиар, кому показы?
На, что же будет, он похож?"
Года летят, горох об стену,
Стучи, хоть бей в колокола,
Не хочет царь закрыть дилемму,
Безрезультатные дела.
И власти местные, показом,
Закрыли денежный вопрос,
Кто сколько мог, собрали налом
И каждый житель, лепту внес.
Собрав заказ, из ценных грузов,
Для созиданий, приглашён,
Наш архитектор русский Трусов
И итальянец Лондерон.
В зеркальном образе, явленья,
Что волшебство, к нам снизошёл
"Ла Скала" в точном отраженье,
Отделка, роскошь и декор.
Купец Мавро* вершил убранство,
Отделка значимый пассаж,
Вся атрибутика богатства,
За свои средства, весь коллаж.
И итальянская культура,
И роскошь - неоклассицизм,
Внедрилось всё в архитектуре:
"Театр есть. Вперёд артист! "
И город весь, и его люди,
Что лихорадкой, поражён:
"Сегодня опера - "Цирюльник"
Чайковский, Глинка, приглашён!
Какой пассаж и всюду музы,
В галерках, в сцене и в фойе,
И даже Энрико Карузо,
Витает тенор, вдалеке.
И подведу чертою красной,
Тот день, открытия дворца,
Труды все были, не напрасны,
И в продолжения венца.
Билетов нет, зал до отказа,
"Ла Скала" сказочный, у нас!
И итальянцы для показа,
Пропели гимн, не свой, а наш!
И это было озарением,
И чудесам на свете жить!
"Боже, царя храни" - явление.
Тех слов признания, не забыть.
А следом, попурри - Лучия,
И блеск, Мария де Роган,
На бис, Белатти и Зангери,
Аншлаг, что буря, ураган.
И в этом "Маленьком Ла Скала"
В провинциальном городке,
Где итальянец Лондерано,
В проекте с Трусовым вполне.
Решат проблему возрождения,
В решительно короткий срок,
За восемь месяцев. Творение!
Но разве, кто поверить мог.
И мелодрамы, водевили,
Трагикомедии кружат,
И в тех спектаклях, в изобилье,
Себя увидеть, каждый рад.
"Фурор, новинка, представленье,
В театре - "Горе от ума"
Летит пострел на удивленье,
В руке газетками кружа.
Купцы в раздумье уходили,
Глядя на сцену, как в себя.
На суд, Петровского* водили,
Его закончена, стезя.
Года летят, Антоша Чехов,
В театр был весьма влюблён,
И гимназистам, не в утеху,
Строжайше, вход был, запрёщён.
Но передам, души волненье,
Имея столь приличный рост,
Антоша Чехов без сомненья,
В театр все же, будет вхож.
Одев сюртук большой, скорее,
Надвинув шляпу до бровей,
И усики, приклеив клеем,
Проходит, словно лицедей.
И жизнь его - сплошной театр,
Харизма, стиль его письма,
Прикроют ловко компроматы,
Сатирой, что всегда, жива.
Года летят, взлетает "Чайка"
Аншлаг, немыслимый успех!
"Вишневый сад, Медведь, Каштанка"
На обсуждении у всех.
И эти ценные страницы,
Что предоставил на финал.
Мелькают в мыслях, как зарницы,
Идут в разрез, бьют наповал:
- А был бы драматург наш - Гений?
Живя в далеком городке,
Где нет театра и без сцены,
Где жизнь скромна и налегке -
Но Боги есть! Как провиденье,
Судьба дающему - даёт!
"Театр Чехова" решеньем,
Выходит в мир и на народ!
И тайну все же приоткрою,
Тем, кто со мной шёл, не спеша,
В фойе есть куклы, тех историй,
Артистов, в них живёт душа!
А выше, зеркало большое,
Имеет силу волшебства,
Взглянув, лицо в нём молодое,
Театра дух, здесь жив, всегда!
А стул под номером двенадцать,
Как прежде там же и стоит
И загадав желанье вкратце,
Оно всегда благоволит.
Сидеть любил, скажу в признанье,
Антоша Чехов завсегда,
Так загадай мой друг желание,
Вперед в театр, господа!
Иван Караяни* - купец 3-й гильдии занимался торговлей красным товаром.
В. Петровский* - дворянин и режиссёр первого театра в Таганроге,
первый, кто поставил спектакль по «Горе от ума» за что и был уволен.
Мавро* – купец, член дирекции театра на свои средства произвёл отделку внутреннего убранства, на манер итальянского
оперного театра « Ла Скала» |
