Предисловие: Трусцою шла, глаза сверкали гневом,
Казалось, что не страшен ей свинец.
Я не стрелял, следы на снеге белом…
Ушла за круг волчица наконец.
Автор: Щелкун Михаил, «Охота шла».
ПОЭМБУК
Однажды довелось мне побывать в охотничьей избе,
В Сибири близ глухой простой охотничьей заимки,
Мы отдыхали, разговор ведя в костро́вой дымке,
Курили неспеша и ба́яли легенды о судьбе.
Тот год холодным был в лесу, где смертью в стае пал вожак,
Волчица вырыла в глубокой чаще свою но́ру,
Щенят кормила молоком под пристальным надзором
Мать. И волю, всю свою собрав, тащила стаю на плечах.
В лесу в избытке было ди́чи и действовал Указ таков,
Мол развелось в достаточном количестве, казалось,
И кабанов, и белок, и песцов, лисиц, и зайцев,
Не дали разрешений лишь на травлю и отстрел волко́в.
Но как везде, Законы пишутся не для элиты,
Об этом говорят статей, брошюр и книжек го́ры.
Менты и судьи, депутаты все и прокуроры,
Пошли охотиться, для них не все пути закрыты.
Увидела флажки́, ей слышен хриплый лай собачий,
Свой промысел вела волчица на краю болота,
И поздно осознав, что вот и на волков охота,
К своей норе помчалась с мыслью – может деток спрячу.
Чуть опоздала, но запомнила надёжно убийц детей.
Снег от крови́ алел, а у норы́ все малыши лежали,
Мажо́ры ж пили, фо́ткались и сильно громко ржали,
Добычу, кинув в сани, подались кого́ртой всей.
А стаю потеряв, рыдала долго старая волчица,
И не боясь, что черти пьяные вернутся и за ней,
Тихонько на заимку поплелась по следу их саней,
Чтоб там за всё и всех…– по-волчьи расплатиться.
Неприкаса́емые дружно, баню протопив, уже
Перепили́сь, уснув всё там же, на полу и впереме́шку,
Волчица подошла и посмотрев на это всё, с насмешкой.
Мажоры спят, водители их тоже дремлют в неглиже.
Страшнейший вой исто́ргнулся из волчьего прям чрева,
Такой, от жути, что дыхание водителям всем спёрло,
Волчица же надёжно всем мажорам перегрызла горло,
Без слёз уже в глазах, с тигриною повадкой гнева.
Подробностей вобра́в легенда по Сибири понеслась,
Бесславно сгинули, бессовестно, мол, не осознав вину́.
Напоминая всем трагедии безмерной глубину
В той бане на полу не отмываются ни кровь, ни грязь
Вина́ и Совесть – словно двойники, живущие в борьбе,
Что делать будешь, если, вдруг, они тебя покинут?
Без них, как целостная личность, будешь опроки́нут.
Тогда – нахальство, хамство и бесчестье победя́т в тебе.
|
|
