Здесь – каторга и выжить – дохлый номер.
Кирка́, лопата, кой-какой паёк…
Тут прадед мой оглох, ослеп и помер,
Самодержавию «копая» уголёк.
И ноздри рвали, и в цепях держали,
Чтоб в преисподней он круши́л пласты.
И назывался, как обычно, – каторжанин,
И был с железной тачкою «на ты».
За годом год идёт, за веком век уходит
И не соха уже, комбайны средь полей.
Кругом большие перемены происходят,
Но обойтись не могут люди без углей!
Отец с войны – мундир сменил на робу,
Пошёл в забой, как позвала страна.
Здесь – тот же бой, на прочность та же проба,
За уголь здесь наградой – ордена.
Садятся с шумом самолёты на «бетонку»,
На смену «конке» век компьютерный пришёл,
А под землёй всё также светит «коногонка»*
И так привычно трёт мозоли обушок.
Я обушком опять вгрызаюсь в чернопластье,
Солёный пот бежит ручьями по щекам.
Шахтёрский труд воспет романтикой и счастьем,
Но не желаю я такого счастья Вам.
__________________________________________
* - шахтёрский светильник
|
