Мне вновь вчера любовь приснилась...
И моё сердце громко билось.
В том сне признаться, я была,
Как прежде, юной и мила.
А ты, как прежде, молодой,
Высокий, сильный, не седой.
Кричал ты мне: «Скорей приди!",
Но мост был сломан на пути.
На пристань я, что было силы,
К Харону мрачному спешила.
Но велика была цена!
Ладья уплыла без меня.
Река-судьба делила нас,
Уже опять в который раз...
Аид к себе тебя повёл.
Ты шёл за ним, потупив взор.
Я видела, как удалялся ты,
Как прочь умчались все мечты.
Я чувствовала: сердце билось,
А счастье вдребезги разбилось.
Проснулась... Горько и тоскливо...
Вокруг гляжу я сиротливо,
А там - сплошная тишина…
Покоя вновь я лишена.
Я не могла ту боль терпеть.
Решила сон свой досмотреть.
Уснуть старалась со всех сил,
Но Гипнос про меня забыл,
И, чтоб заснуть мне поскорей,
Явился сын его, Морфей.
Чудесный мальчик, сын отца,
Дал горсть мне мака из ларца.
Я погружаюсь в тот же сон.
Путь в Тартар указал мне он.
А, что бы мне хватило силы,
Гекату в помощь я молила.
И хоть богиней та была,
Но впереди меня пошла.
Огонь Гекаты освещал
Мою дорогу на причал.
В том сне она добра была,
Златую ветвь мне в путь дала.
Но до причала не пошла,
Сказала: «Дальше ты сама!».
Избиты ноги мои в кровь.
Я за тобой иду, любовь!
Харон готов уже отплыть.
Кричу: «Меня не смей забыть!
Златая ветвь есть у меня,
Теперь, ты слушайся меня!»
Харон перечить мне не стал,
В своей ладье он место дал,
Веслом, сей раз, не оттолкнул,
Лишь отвернулся и вздохнул.
Вот я стою у злат – ворот,
Трёхглавый пёс их стережёт.
Я мимо Цербера иду,
Златая ветвь ведь, на виду.
Смотрю, а змеи не шипят
И главы пса лежат, скулят.
И хвост поджал свирепый пёс,
В глазах его немой вопрос:
Откуда всё же ты пришла,
Где ветвь златую ты нашла?
Я тоже молча отвечала:
«Пришла я, как и все, с причала.
До ветви нет тебе и дела»,
Настолько, я вдруг, осмелела.
Иду в раскрытые врата.
Там жуткий холод, темнота.
И вот стою в дому Аида.
Как всё же страшен этот идол!
Я страх сумела превозмочь,
Сомненья прогнала все прочь.
«Верни любимого!»- кричала,
Да так, что царство задрожало.
Я в ноги к идолу упала,
С тоской большою вопрошала:
«Верни любимого! Верни!
Нам вместе быть ты помоги!
Любовь моя, как песнь Орфея,
Верни, украсть её не смею!»
Я ниц пред ним тогда лежала.
Я ему ноги целовала.
И сжалился он надо мной.
Сказал: «Иди прочь и не вой!
Ищи его среди полей,
Любовь свою, среди теней».
Я средь лугов, полей искала,
Дул ветер злой и я страдала.
Асфодель ноги оплетала,
Дурманом нежным обдавала,
Была преградой на пути.
Любовь мешала мне найти.
Металась я из края в край.
Да, Ад, конечно же, не Рай.
Но вот покинули все силы,
Последний крик: «Ты где любимый?».
Твой голос слышу средь теней.
Кричу: «Нашла! Идём быстрей!»
Аиду честь, он отпустил
С любимым в путь. Но мало сил!
Ах, как же я совсем устала!
Но тень твоя за мной шагала.
Прощай, Цербер! Вези Харон!
Аидом пропуск разрешён,
Его, ослушаться, не сметь!
Да, к стати вот, златая ветвь.
Греби, Харон, то твой удел!
Ты не останешься без дел.
Толпятся души, тебя ждут,
Большую прибыль принесут.
И вот причал. Я здесь сошла.
За мною тень твоя брела.
Назад боялась оглянуться,
Чтоб с тенью той не разминуться.
Я долго по ущелью шла,
Пока Гекату не нашла.
Она средь чёрных гор сидела
И на три стороны смотрела.
Хочу признаться вам друзья,
Она трёхликою была.
Геката встретила меня
И за собою повела,
Туда, где солнца ясный свет,
Где быть с любимым много лет.
Рассвет. Боюсь глаза открыть.
Лежу. Не знаю, как мне быть.
А вдруг, опять совсем одна,
Но слышу нежные слова.
Глаза тихонечко открыла,
А рядом ты со мною милый.
Я снова вижу облик твой,
Любимый, самый дорогой!
Я вам секрет свой отворю:
Златую ветвь с тех пор храню.
А где? Ответ я этот скрою,
Пусть он останется со мною.
Античная мифология:
Демон Харон - безобразный старец, весь седой, с всклокоченной бородой. Переезд из одного царства в другое надо было оплатить мелкой монеткой, которую покойнику в момент погребения клали под язык. Безмонетных и живых - попадались и такие - Харон отталкивал веслом, остальных сажал в челн, и они должны были сами грести.
Аид ("невидимый", "ужасный"), в греческой мифологии бог царства мертвых.
Гипнос - персонификация сна, божество сна. Отец бога сна Морфея.
Тартар — бездна в недрах земли, куда Зевс низверг титанов; царство мертвых.
Геката - покровительница ночной нечисти, колдовства. Царство Аида полно привидений и чудовищ, над которыми властвует трехголовая и трехтелая богиня Геката, в темные ночи она выбирается из Аида, бродит по дорогам, посылает ужасы и страшные сны тем, кто забывает призвать ее как помощницу против колдовства.
Золотая ветвь. Обитатели мрачного подземного мира подчинялись строгим правилам, установленным самим Аидом. Но нет правил без исключений, даже под землей. Тех, кто обладал золотой ветвью, не мог оттолкнуть Харон и облаять Цербер. Но на каком дереве растет эта ветвь и как ее сорвать, никто в точности не знал.
Пёс Кербер (Цербер)- Трехглавый свирепый, на шее которого с шипением шевелятся змеи. Они впускают сюда всех и не выпускают никого.
Асфодель - бесполезный, сильно разрастающийся сорняк, высасывающий из скудной земли все соки, чтобы поднять жесткий, длинный стебель и синевато-бледные цветы, напоминающие щеки лежащего на смертном одре. |