Припорошила снегом рану
и не заметила сама,
шагая от потери пьяной,
не выспавшись с утра, зима.
Февраль, последние рыданья,
кому-то странные звонки,
на снег, на ветер упованье.
Но ни лыжня, и ни коньки
не выправят уже осанку,
загубленную в целом зря.
Не лучше ли с разбегу в санки,
на морось больше не смотря?
Хоть напоследок оторваться,
лëд в щепки за собой круша...
Так хочет вновь живой казаться,
оставшись без тепла, душа. |
