В СМИРЕНИИ
Близ человеческих страстей, ненужному подобных сору,
Да им подобных лицемерных поношений и похвал
Непритязательный мудрец своё жилище основал,
Однако же, найдя надёжную в том для себя опору;
Не внемлет он невразумительному общему их хору…
Пускай вокруг него бурлит и пенится событий вал,
Житейских дрязг, – в смирении он благодатный дух стяжал,
Засим сердца людей открылись его умственному взору!
ДУХ И ПЛОТЬ
Кто просвещён, кто мудр воистину – ни в чём не знает страха
И не горюет среди множества лишений и невзгод,
Нужда ли крайняя его, возможно уже завтра, ждёт,
Или тюрьма, тяжёлый каторжный ли труд, или же плаха;
Пускай внезапно, может статься, скосит смерть его с размаха –
Так ведь равно всему назначен в этом мире тот исход...
Он помнит: плоть его когда-нибудь истлеет в свой черёд,
Но дух бессмертный в нём – заложником не станет её праха!
К СУЖДЕННОМУ СЧАСТЬЮ
Невозмутимо-кротким духом,
по возможности скорее, научись не замечать
Любым недобрым иль завистливым обидчиком своим
тебе обиды наносимой
И, может статься справедливый, гнев судьбы неумолимой
Спокойным сердцем
без роптанья благодарно принимать...
Только когда способны в самом деле
делаемся мы уж нипочём не унывать,
Подобно закалённой оружейной стали,
мы становимся и впрямь несокрушимы, –
Ведь в испытаниях суровых лишь и можем, и должны мы
Дорогу собственную к Сужденному счастью проторять!
НАД ЧЕРТОЙ
Там, где «это» и «то»
ещё не противоположны друг другу,
находится Ось Пути.
Чжуан-цзы
От шума жизни отрешась, попробуй мысленно подняться
над чертой добра и зла –
Любви и ненависти, дня и ночи вознесённой выше,
Где напряжённо-чутким слухом, слухом внутренним,
расслышишь
Ты, может быть, тогда Предвечного Безмолвия
одни гудящие колокола,
Там, роковая грань их, в самом деле мнимого, раздела
где ещё не пролегла,
Но всё объемлется, пронизано, единым Духом лишь… и
Чьей величайшей Благостыни ты словами не опишешь
И в своём сердце, своих мыслях уж унизить не посмеешь
до делителя числа!
ОСОБЕННЫЙ ЯЗЫК
Дабы благое назиданье этой жизни в полной мере ты постиг
И цель извечная её тебе ясна со всей отчётливостью стала, –
Тебе для этого, читатель мой и друг,
всей суммы знаний сего мира будет мало
И недостаточно на свете всех имеющихся книг.
Любви неизречённой Божьей,
впрочем, как и человеческой, язык
Особенный
во днях своих как следует усвоить поспеши сначала, –
Чтоб вникнуть в мудрость его… чтоб уж после,
словно приподняв над Ним густое покрывало,
Глазами сердца своего суметь увидеть Божий Лик!
|