За шиворот — словацкой белой тьмы,
За опыт многомерной — тишины
Я жду твой синий обруч — из огня
За целым светом — в будущее я,
Где самый старый общества — слуга
Там стану собирать свой час — и след,
А форма от особой чести — в прах
Мне будет сложным поводом — ума.
Так нежила я общества — глоток,
А после без следа исчезла — вспять,
Что солнце благородства, где далось
Мне свежим цветом — в том лишь, посмеясь
За женским одеялом — странных бед
И выжимки — под алой простынёй,
Где нет любви и топчется — как слон
Тот старый пепел юности — сказать,
Что бледной явью прошлого — не ты,
Не кто-то может высмеять — итог,
А просто положить — в душе пройдя
Свой знания потомок, как бы в срок.
Для чести я росла — внутри обид,
Жила на полной улице — из грёз,
Что между центром мира — не овит
Мой славный ужас собранного — в том,
Он просто расстаётся мне — в глазах
И что-то шепчет в нежности — обид,
Где звать должны искусство и — тогда
Я странной формой буду — в этот вид
Смотреть — откуда спали мне года
И ров язвил обломочный — там стыд
Свой роли неживой потомок — для
Субъекта странной белизны — гранита,
Когда тот входит в душу и — поёт,
Что серым цветом будущего — я
Там будет мне привито — над нутром
Искомое — под прахом слов и сном
Я стану под частицей — не для слёз,
Что сами вслед потерянные — в ряд
Отнимут этот подвенечный — взгляд
И мне сегодня в нужном — будут вить
Обломочный исходник — за восторг,
Где я живу в Жилине — под углом
Несчастья слов, чтоб думать, словно я
Согрела в пищу общество — потом.
Работая под смертью — из под ран,
Вытаскивая смелостью свой — плут
Я так хочу искусственно — уснуть,
Чтоб больше бед не видеть — под окном
И нет мне меньше чести, что больны
За завтрашней иллюзией — под стыд
Те тени зла в фривольности — тупой,
Когда ты ищешь — посторонний вид
Над юношей в искусстве — дорогим
И там ему не лечишь формой — стиль,
А только приоткрыв — один сюжет
Он сразу в том сбывается — под крик.
В тот год жила я прямо — от души,
Кутила в цвете общества — за сном,
А мне там вновь подарки — отнесли бы
Те смелые за сердцем, чтоб потом
Меня захомутать — и между лет
Отнять один потомственный — ответ,
Как серым склоном личности — пробит
Тот формы иллюзорный день — и вид.
За шиворот всей этой — белизне
Я стала в мере сладостью — богата
На чувства от души, в которых стыд
Мне был к глазам — ничейной простотой,
А после между миром — не остыл бы
И вровень современности — постиг
Один к любви случайности — вокзал,
Где буду я блуждать — за этим миром.
Я видела лишь мельком — те глаза
И сразу мне понравился — их вид,
Что жаждой центра ловкого — пути
Сегодняшний оценщик, где побит
Мой нрав в душе червлёного — туза
И этики, где буду я — бороться
С несчастной формой глупости — одна,
Что целым состоянием — видна
Мне смерть сегодня в области — души.
На улице мы шли, как в той — тиши
И серым тленом опахало — в дар
Украсило свой возраст, чтобы жить
И этим первозданно — ворошить
Искупленное мужество — для черт,
Когда влюблённый может — превозмочь
Свои в душе страдания, чтоб смочь
Отнять к лицу невнятный — им мотив.
Для этой встречи в догме — создала
Я маленький мирок — из целых звёзд,
Чтоб там одним подземным — солгала
Я образом за смелостью — из гроз,
Что выше нет мне в страсти — по любви
Играть — под толщей сводов потому,
Что знак в душе влюблённости — несу
И видом отворяю в этот — смысл.
Потом мы были вместе в подлый — раз
И целый день всё провели — от грёз,
А после для подземной воли — сам
Там Оливер признался, что продал
Всю сложность идеалов — от себя
В рабочий цвет инертности — за грот,
В котором хочет думать, что живёт
И грезит за искусством — потому,
Как тень в глазах кидает — глубину
И дух в пути словацкого — меча
Мне меньше преимущества — молча,
Что создан в этом обществе — за стих.
Я думала, что может — не сойду
С ума от скуки в сумраке — ночном,
А после слов отказа там — пойму я,
Что жизни страсть не легче — потерять
Мне в этом безразличии, где память
Страдает в сто миров — и потому
Я в чёрный свет опять — себе иду
И думаю о сумрачном — предтечи.
За мной скопилась маска — от души
И молча мне коварностью — глядя
Всё стала в сон на гибель — приходить,
А после в нужном пафосе — водить
Меня — за нос моей потери лет,
Где нет мне больше ужаса — прожить
Одной в душе могилой, чтоб понять,
Как нужен человек мне — и опять
Он странно улыбнулся, чтоб ожить
И после в тёмной комнате — прельща
Забрался в призрак общества — углом,
Где нет его поныне — в этом вспять.
А я недолго думая — спросила
Свою судьбу, что будет мне — рука
В одной душе сомнением — посильна,
Так близко идиомой и — больна,
Что нет любви в искусстве и — увы
Там прячет смерти оборотень — вид,
А взгляд внутри томлением — гласит,
Что я ему не очень то — нужна,
Сама в себе, чтоб время — потерять
И малый стыд по нраву — потому,
Где там внутри живу и отомщу
По глупости искусства — за двоих.
На следующее утро в том — на мир
Я смело посмотрела, чтоб ожить,
А Оливер в душе раскрылся — в миг,
Как наглый утопический — мотив,
Что болью глушит каторгу — задев
Мой робкий свет иллюзий — от обид
И спать мне не даёт — поняв в мечту,
Что я потом за смертью — не найду
Той формы субъективности, а даль
Мне может быть направлена — вокруг
Спирали слов — о множитель и в такт,
Где сон мужской я вижу — наяву.
Потом узнала в обликах — души,
Что стану в этом матерью — и стиль
Мой будет непременно — обольщён,
Как стол внутри стервятников — умам
За этой снедью большего — изгоя,
Где слову не хочу терять — года,
А просто потому ищу — за воем
Знакомый час по удали — со льда
И падаю под численный — манер,
Что сзади не могу к себе — пройти
И вынуть этим чёрные — осколки
Моей не растопившейся — любви.
Когда они лежали вровень — черт,
Когда внушали миром — свой наказ,
А душу мне в словацкой тем — весне
Не знали, чтобы слушать — на приказе,
Где я глушу молчанием — печаль
И нет итогов в будущем — прожить
Искусственное чрево в большей — тьме,
Чем риском самомнения — любить
Теперь и чадо в будущем — за сном,
А может в преисподней честью — им
Создать ещё итоги — быть больной
И смелостью природы — одинокой.
В той форме слов войны — одна упав
Мне встретилась спонтанности — слеза
За роскошью искусства — обуздав
Мой терпкий формы оборотень — в миг,
А я ей сразу в честности — в ответ,
Что жить хочу прямолинейно — в такт
Любви огромной в куче — облаков,
Что небо посылает в мир — обнять
Мне новый тон от свежести — в руке
И также больший ужас — понимать,
Что буду я искать мужчину — в тлен
Своей безукоризненности — сердца.
Где завтра может телом — сотворю
Я много больший самости — наряд,
А после в ряд вопросов — передам
Я свежий ветер близкого — подряд,
Наученного смыслом — там вести
Умения мне быть — одной из звёзд,
Что светят в небе будущего — тьмы
И страхом не умеют в солнце — глаз
Открыть в себе способность — узнавать
Обычный миф о сумраке — за ним,
Где жив в душе достаток и — храним
В той цельной форме будущего — грёз.
Родился годом позже мне — Адам
И ночью в мёртвой пустоши — моей
Я снова стала думать, что отдам
Ему — неразлучённый ветер ран
Для славной эпопеи видеть — мир
И там его нести судьбе — под нос,
Что горю не помочь — в моей любви,
А только лунный ходит — по огню,
Давно забытый призрак — умирать
И страхом непонятности — вести
Мой зрелый разговор — судьбе потом
И мерить слову общества — свой визг.
Тем время проходило мне — пока
На небе в этих тучах — облака
Сгибали тайный смысл судьбе — грозя
И ночью слов чернели — по тропе,
А я ложилась спать в глаза — Адама
И нежный шёпот роскоши — по мне
Искал внутри подземной — глубины,
Где я могу в искусстве — отвести
Свой прежний пережиток — от души,
И думая постичь — ему свой вес,
Чтоб ночью мне не видеть, где упал
Там тайный рок от юности — затем.
В ту ночь явился призрак и — глазам
Я вновь поверить не могла — в тоске,
Что это был лишь Оливер — для ран,
Когда его уж нет на свете — дам,
А сам убит он в прошлом — на войне
И тычет современностью — в душе
Мне эта встреча юности — сказать,
Как сын мой будет видеть — этот свет
Внутри — от одиночества в глазах
И тонкой смерти будущего — вскользь,
Что сам он приобнимет — этот страх,
Где я лежу и в шиворот — насквозь
Глотаю формы мудрости — в тоске,
Что верный шарм таблеток — поутру,
Когда им нет на счастье — дурака,
Но пала в смерти — новая строка
И хочет стражей жизни — показать,
А может гиблой формы — оберег,
Что мы — всего лишь люди, отойдя
От злой души в соперничестве — для
Своей любви итоговой — к тому,
Что смерть разъединит и — может тьму
Сумеет сделать в большем — дураком,
Чем смелой формы витязя — по нраву.
Пошла я ночью к гробу — посмотреть,
Что Оливер томит душой — за день
И спать мне не даёт — пока один
И тот же сон от власти — настаёт,
Считавший слёзы мудрости — в залог
Искусственной проблеме, будто смог
Он счастье покорить своё — тогда,
Как честности могила — не больна,
А просто лжёт от ветряной — души
И скопленной фантазии — ожить
За целой неприметностью — времён,
Где чувством вида в новое — влюблён
Ты старой сказкой мужества, задев
Один и тот же юмор — не для всех
И тычет белый аист в дар — судьбе
За ношей от искусства — только снег.
Пришла и вижу в пустоте — души,
Что знак могильный покосился — в явь
И стало мёртвым поле — от души,
Когда припала на могиле — к страху
И мерно в рассуждениях — гнала
За сердцем болью — видимый рассвет,
Как будто смертным больше — не нова
Та пасмурная пустошь — обогреть
Мой дивный миг словацкого — угла
И тёмный свет от надобности — к горю,
Что я больна любовью — ото сна
Над временем отторженного — кроя.
В тот миг по надмогильному — кресту
Прошёл нелепый странствия — родник
И мой поныне умерший — возник
Мне перед взглядом ровно — для того,
Чтоб время упокоить — в жизни грёз
И меньше мельтешить — одной рукой,
Чтоб звёзд по миру не хватать — украв
Свой дикий, первозданный неба — страх.
Я только обняла его, как сон
Меня испепелил и стало — в миг
Светлее в форме мужества — борьбой
Сомнений думать в призраке — любви,
Что жить теперь одна я — не могу,
Но таю от разлуки — по душе,
Чтоб можно было вынести — от глаз
Судьбы ещё в искусстве — первый раз.
Но в этой чести не хотела — спать
Я мёртвой тишиной — напротив льда,
А просто предложила там — тогда
Вернуться к миру общества — родясь
В душе вампиром мысли — по лицу,
В глазах судьбы искусства — отпустив
Свой строгий шанс манеры — выбирать
Мне ложный вид отпущенного — вниз,
Где мог б в могильный свет — ресниц
Сегодня отпустить там берег — злой
И снова в мир реальный — превозмочь
Таинственное слово, чтоб рукой
Мне жизни обереги в дар — собрать,
Начать внутри изжитой формы — ран
По чести думать образом — души,
Но в верности искусства — по глазам.
А Оливер сказал мне там: «Мари!
Я буду в этой ноше впредь — всегда
И только между схожестью — добра
Мы будем видеть образы — искусства.
Там снова в цвете выделять — людей,
Но думать злое в чувствах — потому,
Что умерли мы там в одной — судьбе
И вот теперь вампиры — для людей.
Мы смехом зла мерцаем — на душе,
Мы думаем, что можно жить — уже
Над пропастью излюбленных — преград,
Где только видит — обоюдный ад
Мой верхний чресл довод, что один
Я стал внутри — немеркнущим ключом
Сегодня выгибать — тот разум днём
И думать между притчей, что погиб
За славный эгоизм — внутри от грёз,
За то, что может внутренне — не стал
Тебе приятным в этот дикий — образ
И ветхий склеп чудесного — со скал,
Когда слетают мумии — под стыд
И мельче воска в призраке — опять
Ты можешь полюбить — за цент обид,
Чтоб в цели после общества — отнять
Свой рай души подземной — потому,
К отлучнику страдания — за нимб
В итоге целой мудрости — пустой,
Когда и чёрный ворон — непростой
Тебе маячит к пропасти — обиды».
Мне в этот миг так близко — по душе
Прошлась к лицу иллюзия, что я
Вновь к счастью постарела и — поник
Мой трезвый жил рассудок — человек.
Он был тогда бы жив — ещё уму
И странствовал он лично — в тишине,
Коль я не отошла от той — могилы
И в трезвости искусства — обо мне
Не знал бы тихий общества — просвет,
Не верил в повседневности — пустой,
Как я хочу прожить — ещё года,
Гордясь за сына в мудрости — простой.
Но Оливер глазами в дар — повёл,
Качнул своей таинственной — главой
И что-то обсуждая в ветер — грёз
Мне рану слов на шее — вбил в испуг,
Как странно потекла по ней — слеза
И там я в выше подлости — под мир
Потухла в зрелой пошлости — отнять
Им воздух самозначной — тишины,
Где я душе — не прародитель зла,
Не общества маньяк — себе под нос,
А просто мать искусства — на глазах
За целым светом оборотней — грёз.
Мне было страшно, что когда-нибудь
За жизнью эталоны — в злой цемент
Спросить в итогах службы — подзовут,
Чтоб счастье зреть от судеб — на двоих,
Меня и судей в призраке — за гнёт,
Где он скользнул по мании — за знак
И тёмный холод пронизал — мой дух
За жизнью обращённой — как и слух
В могилу сладкой боли — между ран
Спросить ещё искусство, где должны
Мы стать внутри программой — отпустив
Ей собранное общество — души,
А где в пустой корабль — наедине
Там тают в сердце простотой — горя
Одни в глазах скабрёзности — замять
Мой внутренний источник, как и страх,
Что целым светом буду — обонять
Я жёлчь в тоске строения — под вид,
А после, покорившись — слову брать
Мой век земной — под толщиной гранита,
А склад в тоске приданого — за мной,
Что чудо европейской, старой — лжи
Крадёт за ним искусство — отложить
Заветный остров пустоши — по виду.
Где меньше лет я пробую — обнять
К лицу судьбы — искусственное я
И в гроб потомкам — форму передать,
Чтоб счастье исцелить — себе опять,
Чтоб стало мне светлее — миром тьмы
Всё видеть мерный воздух — от души,
Им тело больше мучить — и пока
Застынув в чести облака — устать
Сегодня быть — несчастной по глазам,
Рискованной — под пищу для людей,
Но думать, что иллюзию — продам
Я в мужестве затисканных — ролей.
Им мельче шага я опять — нашла
И звук точнее в проруби — за стыд,
Что став теперь вампиром — от души
Я буду жить, как призрак — для двоих
И мне не станут люди — укорять
Мой мир могильной пропасти — за тем
Искусством современности — сказать,
Что я больна могильной формой — лени.
Ей нет теперь особенности — лгать,
А образ мой струится — по Богам
Извечной холки ужаса, где вид
Я также сном напомню — всем врагам,
Что мне хотели странствие — за тьмой
Продолжить в час немеркнущего — я,
Где телом символизма — я прошла
И стала даром чувства — обаять
Надземный склад таинственной — тиши
И медный зов над пропастью — от льда,
Чтоб холод современности — простить,
В котором буду говорить — любя
Свой дух вампирский в прозе — для любви,
А Адам в вечной схожести — томим
Мне будет в обольстительной — душе,
Когда свою коварность — сохранит
Мой чуткий возглас трудности — ключа,
Где смерти нет на это — отвечать,
А только пробный шар — судьбе за час
Итоги сохраняет в смертном — чреве.
И мы парим всей областью — души,
Заняв там чести сумрак, где поёт
Мой прежний обелиск — плохой души,
Что там жива я в пошлости — угрозы,
А старый город будет — не у дел
Искать окаменевший стяг — руин,
Когда внутри от призрака — стоим
Мы там семьёй из лучшего — ответа,
Из страха приобнимем — соль Земли,
Где будем современностью — больны,
Но так нестрашно в образе — другом,
Как призрачный союз историй — в том,
Где нет мне поселений — в тяжесть лет,
Где дух обид подрастворил — года,
Чтоб думать в этой чести — от обид
И спрашивать мне образ — навсегда,
Что я хочу от смерти — получить
Иль выиграть в этом опыте — плохом,
Где нет мне больше счастья — претворить
Ту странную манеру — в шаг за сном
И лучше спать, давая в целость зла
Не больше смертной глины — от обид,
Где будет не моей — тоски весна,
Где будут странной обществу — граниты
Там падать — через ужасы за всех,
Кто жил однажды в центре — от обид,
А кто заметным парусом — прибит
К другой тоске искусства — выбирать
Свой чахлый ужас солнца — по нутру,
Где меньше смерти думать — мне уже,
Ведь в чести слов вампирской — собирать
Смогу я тело в призраке — за тьму
И этим вылеплять одной — судьбой
Картину историчности — в глазах,
Где только мёртвый видит — потому
Свой косвенный мотив — в одних руках.
Им блещет между костной — мостовой,
Им слову тяжелее в страх — огня
Сегодня сможет выбрать — и меня
За обществом обиды — роковой.
Но час настал и в смерти — не тая
Лежу теперь и маюсь в цвете — грёз
На том же в мире кладбище — пройдя
Свой солнца поворот — судьбе насквозь,
А следующим стал мой сын — в любви,
В ещё заметной пропасти — от скал,
Что воду грёз пролили — позади,
Где сам заметный воле — пьедестал
Заставил снять единственный — маяк
И шепчет формой судорожно — так,
Что холит час себе — одним ища
За смертью этой странной — лишь меня.
Он будто бы суровой снедью — слов
Был там пробит иллюзией — миров
И спал, как дикий оползень — хранив
Заветный шанс убожества — за мной,
Что я его дотронусь — не спеша
И только властью подлинной — душа
Мне станет эклектичной, где мотив
Не лучший друг вампира — сохранив
Заранее — под рдеющим судьбу
Сегодня утомительным, как крик
Дождём внутри способности — пройти
Со слов любви — обратно затворив
Подземный склад обильной — простоты,
Что чертит формой здравый — разговор
И мне под впалый ужас — не даёт
Испить тот власти цензор, как позор.
Я всё его ищу и в этом — сняв
Заветной формы ужас — вижу блик
Окутанной могилы, где пролит
Мой лунный светоч мужества — один.
За влагой вдоль по космосу — пути,
За обществом стремления — найти
Мне равный блеск сознания, где ряд
Ещё в душе поговорит — опять,
Что стал к сердцам не мужеством — уже,
А только целой силой — претворять
Химеры сна — в довольстве обойти
Мне смерть в душе покорности — ума.
Он также для скульптуры — не ушёл,
А ночь приметна в странствии — огня
За этим миром в пропасти — обид,
Что мучают так близко — и меня.
|
