Птица, родившаяся вне гнезда! Расправь свои крылья, скорее взлети!
Молодые кости совсем без пера в связочных сумках быстрей проверни!
О, хищная птица, предвестница бед! Точи свои когти о воздух дурной!
Он — призрачной затхлой жизни скелет, постылой и абсолютно больной.
Скорей улетай от районов седых, учись побеждать, усмиряя врагов.
Точи свои пики о пики иных, на них накалывай чужаков.
Пролей свою кровь — птичью, живую, кинжалы ночами куй из неё.
Запри свою душу совсем ледяную в тихое место — полузабытьё.
Во́роны стаей кружат над столицей, падаль съедая и громко крича.
Говорят, среди них небывалая птица, что совершенно не знает судьбу-палача.
И в ласке и в лоске, в перья одета, сидит в своей клетке, совсем не поёт.
Смотрит сквозь прутья в сторону света, туда, где кто-то тихо куёт.
Светлы её перья, и грудь её трепетна. И мысли чисты, словно облачный свод.
Невинное, чистое благолепие! Но она за собою народ поведёт.
Прекрасная птица, в чьем ты гнезде? Куда подевалась твоя скорлупа?
Неужто рождена ты в ужасной беде? Неужто виновна воронья толпа?
Две юные птицы из разных земель любят друг друга и не могут так жить.
Запрятавшись каждый в свою цитадель, идеалы пытаются восстановить.
Наступает смутное, темное время. Как можно в такое кому доверять?
На плечах птичьих тяжелое бремя, не дает никому свободно летать.
Исчез давно пух на птенцов головах, закалились сердца кровью и потом.
Будь то, что будет: лишь вера в глазах. И только она властна над народом!
О, беды земные! Птичьи бои! Столкнулись тщедушные птицы в друг с другом!
Скорее, родная, лети же, лети! Другая, воспользуйся вольным испугом!
Воинственный Бог, зов крови больной, народный настрой и пыл разогрелся!
Этот бой не на жизнь, этот бой на покой, закат империи уже разгорелся!
Обломаны крылья, клювы и когти, перья — покров для братских могил.
Кровь на плохо горючем дёгте как ещё один страшный наземный настил.
Несчастные стаи не знают как жить, система их гнезд помрет от пожара.
Впредь будут надежно, прочнее их вить, и тогда не настигнет небесная кара.
Но солнце остынет, застынет в полудне, птицы оседлы, останутся тут.
Защебечут свободней, не бесприютны. Кто их предводитель? Сорокопут. |
