Там где-то над выступом — лет,
Под тайной — в короткой руке
Несу я свой мнимый — портрет
И трогаю формы — во сне,
Но мне в беспорядочной — тьме
Мерещится воздух — под блик,
Что чёрный мне носит — парик
И в кладезь искусства — зовёт.
Там были бы мужеству — мы
Сегодня в судьбе, как и рок,
Там медлил твой ветер — о сны,
Что чудо за близким — порогом,
Когда в нём не меркнет — весна
И кажутся птицами — врозь
Те формы от выступов — сердца,
Бегущие в призраках — осени.
Но вот я коснулся — за ней
Отринутой формулы — зла
И точный фрагменту — людей,
Искусственный образ — для нас,
Что падал там в древней — тоске —
Мой мирный апломб — от умов,
Но весь я скитался — под песни
От права любить — дураков.
Им были мы снова — затеей
И под первородной — тоской
Уняли свой разум — за смертью,
Что горю нет места — в такой
Развалине тысячной — тьмы —
Бежать, что есть мочи — назад,
В глазах по испанской — жаре,
Где мучит тот выдох — наград
И только в устах — этот рок
Мне кажется мудростью — лет,
Что стал я к себе — словно Бог
И вычеркнул мысленный — бред.
Сегодня знаком я с — тобой,
Ты мило играешь мне — вальс,
Ты тоже актёр — средних лет
И признан мне вылить — опять
Свой выдох из чувства — души
Над резкостью счастья — взамен,
Где спали мы редкими — снами
Под волю молчания — в плен.
Но сам я старался — упасть
Поглубже — туда, где мозги
Мою разжигают мне — страсть
И в том с фонарём — от ноги
Я снова по улице — шёл,
Чтоб деток там мило — пугать,
Всё сгорбившись в тактах — умом
И прошлым в себе — замыкать
Ту форму страдания — в страх,
Где множит мне буйство — миров
Мой личный апломб — на умах,
Чтоб сам я застрял — между снов
И улица в пляс мне — несла
Мой мирный задел — от людей,
Что скажет мне редкостью — зла,
Как быть от искусства — теперь.
Сегодня я чист — под итог
Быть полностью светлым — уму,
Но готика ищет — со строк
Всю ту же природы — войну,
Чтоб вылечить мой — ото зла,
Затерянный сердцем — в руках,
Тот миф от апломба — искать
Любовь, что в одних — дураках.
Мне молча сказали те — дни,
Что был я и ростом — не мал,
Но сгорбившись — мельче огни
Мне внутрь постигали — до скал
Тот прежний остаток — души
Над близостью мерного — вскользь,
Где мучит мой повод — любовь,
Чтоб заново встретить — под сон.
Так стал я искать — эту тьму
И ездил в Испании — двести,
А может и триста — веков
По форме из гордой — тоски,
Но кроме удачной — реки
Из прожитой области — жизни
И мелких товаров — людей —
Я так ничего не нашёл.
Но встретился мне — тот актёр,
Что формой мне мерил — по следу
Свой разум, что будто богат
Он в жизни и только — с ноги
Ударит мой прежний — гранит,
Как будто излит он — под ладан
И меньше мне возраста — чем
Кую я над правом — в себе.
Мы спорили с ним — до утра
И чах я в осколках — Вселенной,
Что живо мой мир — подберёт,
Когда мы за кружкой — вдвоём
Там в баре — мучительно пьём
И жизнью своей — изливаем
То прошлое в долгие — сны
Под чахнувший оземь — фонарь.
Но тот необычный — предмет,
Что мать мне однажды — дарила
Был тайной, в которую — смерть
Дала мне надежду — постичь
Свой род идеальных — примет
И тонкую, вескую — нежность,
Что будто я правом — был здесь,
А словом в душе — где-то там.
Я Эдмунду сложно — сказал,
Что сам я моряк — завсегдатай
И слово своё я — держу,
Коль высмеять просто — могу
Мой внешне не слаженный — вид
И честь в пустозвонной — примете,
Когда я в душе на — портрете
Всё тот же обратному — крик.
А звали меня — Адам Рик
И нет мне от чести — трезвонить,
Что в чёрном плаще — выхожу
Я заново в мир — от людей,
А после под землю — в глазах
Я вечностью страх — позабавлю,
Чтоб видеть в своём — фонаре
То чувство из личности — в такт.
К людскому вниманию — прост
И мудр до обычности — сам я,
Но время для женщин — полно
Мне жизнь по любви — отдала
И выеден я из — таких,
Кто сам — расставляет для свода
Им мерзости к сердцу — под звук
Той лирики в пользе — меча.
Я сам извиваюсь — от скуки,
Что мёртвый кудесник — ропща,
Как ласков был мне — ювелир
В приданом для мнимой — души,
Когда рассекал типажи
Я жизни в той прошлой — примете
И сам там казался — никем,
Что сломленный волей — дурак.
Но вот я теперь — не один
И мой постоянный отшельник,
Он также актёр мне и — дух,
Что снова мерещится — в склад,
Души, от которой — темно,
Ведь вышел я думать там — местным,
Как буду я кровью — под блеск
Свой тела манер — наполнять.
Где движет им потуг — для снов
В руке — мой фонарь понарошку
И словно сигнал мне — ведёт
Внутри заведённой — под флирт,
Моей интенсивной — судьбе,
Где сам я испанский — угодник
И чревовещатель — под стиль
Ещё затаённой там — тьмы.
Мы вышли из бара — взяв двух
Тупых, постоялых — наместниц
Той формулы строгости лет,
Где женщинам можно и дать
По воле в картинный — засов,
Где гложет внутри — современность
И тают под правом — души
Те формы оглобли — за страсть.
Отправились мы — по пути
В отель — между странно одетой
Культурой обычности — быть
Там много воспитанным — злом
Иль просто обычными — в страх
За мерзостью мелкого — быта,
Всего лишь в глазах — по умам
В душе — Казановами в них.
Там были все яства и — блеск
Над пасмурной, новой оценкой,
Что завтра уже — без ума
Я в точности формы — одет
И выше на градус — под блик,
Где странному волей — был рад
Ещё удивляться над светом,
Что в холке своей — я богат.
В отеле мы мирно — вокруг
К нутру разошлись — по обетам,
По комнатам в светлой — тоске,
Чтоб утром под ними — лежать
И высмотреть странную — тень
В себе — детективом нелепым,
Как смотрит отшельник — в душе,
Когда закрывает им — пасть.
Вот снова я к женщине — рад
Опять прикоснуться — и выпил,
Где рядом лежал — виноград
И мысли всё тёрли мне — блеск
В моей затвердевшей — под миг,
Основанной в жилах — примете,
Что строгий я в названной — тьме
И связанный в рабстве — за свет.
Там снова напился я к — чуду
Её безграничной — в ответ —
Души, как и крови — мне алой
И внутрь укусил — свой завет,
Что прошлым мне он — упрощал
За древностью смысла — ответом,
Где сам я ещё — пожелал бы
Играть между личностью — в бег.
Но я лишь актёр — для любви
И созданной в ценности — этой,
Я буду искать ей — в душе
Мой мнительный, серый апломб,
Где держит мой палец — фонарь,
А я обживаюсь — приметой
Над роскошью в новом — белье
Из ситца и скопленных лет.
У жизни моей нет границ,
Нет времени в тон — поколений,
А сам я иду — между стен
И сгорбившись в каждом — окне
Я вижу тот блеск — фонарей,
Что ждут одиночеством — нежным
Мой пафос под личный — манер
Украсть своё счастье — взамен.
Но что предложить мне — ещё
В моей постоянной — к ответам
Примешанной робости — зла,
Когда от затвора мне — плут
Всё время выходит — забрать
Тот дух символической — ноши
И где-то забытый тот — блеск
Внутри от отравы — им жить.
Там я постараюсь — ожить,
Чтоб верная склону — рука
Мне снова вампирски — могла
Бежать — в остановках любви
И с каждым, обыденным днём,
Искавшим приют — современный
Я близок был к мании — черт,
Что вечно устроили — мне
Свой ад постоянного — сердца,
Где жить я внутри — не могу,
Но снова бегу, как и дверцей
К любви прикрываю — в себе
Тот ужас проказы — за днём,
Что ночью в луне — обыграет
Мой привязи смелый — маяк
От данной покоем — Вселенной.
Но мой постоянный — дурак
Готически дремлет — отменно,
Он жив, чтобы бегать — за мной
И в стол мне ещё — хохоча
Всё верить, что нет от души
Мне дома под правом — отменным
И нет в том исчадия — зреть
Мне — космосом в личной тоске.
На кон мне поставил — тот рок,
Откуда сам вышел — измерить
По слову — мой бедный предел
И будням назло — захотел
Обжиться — из привязи слёз,
Что гордый я в этом — отменно
И сам не стремлюсь — отпускать
За личностью к мысли — свой век.
Я сгорблен и носом — в себе
Длиннее, чем истина — к миру,
Тоскливее — в самости звёзд
Над мелом в душе — дурака,
Но сам я поставил — пока
На душу отмеренной — телом
Приметы — всё верить, что ждёт
Меня над последней — главой
Та роль обнажённой — игры
И форма к любви — субъективной,
Что страхом ожить бы — могла,
Но прячется в смерти — моей,
Когда я всё жив и — богат,
Что душу сверлю — от томления
И тянет на свет — мой наряд
Тот зверский, отученный стиль.
Я был бы сегодня — не свят,
Не словом в Испании — мерзок,
Что счастье в моей ли — душе
Мне гложет под выступом — лет
Ту бурную мысль — под ежа
И словно кладёт — между нервом,
Где таяли мысленной воли — одни
Глаза, постигая там — первой
Тот формы ужасности — цвет,
Кующего в бездне — неволи
Мой призрака сладкий — маяк
И толику странной — от мглы
Картины — прожить бы ещё,
Как формой дурак — за могилой,
Но думая в призраке — лет
Бесчестием падать — во тьму.
Так двести иль триста — веков
В себе — будоражил погрешность
Над видимой пользой — от сна,
Крадущего жизни — ответ,
Что ждал бы мой строгий — обет
И всё понарошку мне — помнил,
Где я обещаю быть — здесь,
Но словно актёр — я не рад.
Смогу ли подвыть — на народ,
Коль скоро убью им — ещё
Невольников в смерти — ропща,
Как смелый угодник — в любви,
Что делал я мысленно — для
Своей идеальной работы — ума,
Но жив ли за кровью — своей
Иль тянет мне патока — дней
Прожитых под сердцем — за зря?
Мой строгий вампир — на губах,
А жилы в лице — так и блещут,
Оскалившись — в светлом гробу,
Который построил дурак,
Но мне ли на пищу — под зов
Иль пошлости жить — не доев
Мой завтрак осиновых — мук
Под каверзой подлости — всех?
Что люди могли бы — сказать,
Что думали в шарм — объективно,
Когда мой испанский — не прост,
А дух итальянский — не мал,
Он просится в готике — в хруст
Опавшему времени — падать
И жить, как за чёрной стеной
Из бренности счастья — воззвав.
Был только ли я — на одной
Скульптуре — той мании падать,
Но жил я в гробу — между всех
Усилий в той жути — поймать
Меня на роду между — стрел
И мысленной в пошлости — жаждой,
Когда бы искусственно — зрел
Мой новый вампир — на губах.
Он также приносит мне — рок,
Он меньше, чем я ожидаю,
Где будет за жертвой — огня
Под пламенем свято — тужить
Та роскошь манеры — опять,
Что знал я судьбу — современно,
Но вычеркнул старый — мотив,
Как подлости смертный — маньяк.
Я холост, но мудр — от души
И время мне тешит — мой рай,
Когда разбиваю те — дни
Над пропастью лучшей — обиды
За бледным, зеркальным окном,
Что мне никогда — не поймать
И новому в ужасе — этому вспять
Ещё от любви — не отдать.
Ту кровь, что потёрла мой — рай,
Ту форму обычности — в мире,
Где в лёгком движении — черт
К клыкам прикасается — блеск
Из бледных, ночных комаров,
Как будто укус из-за нервов
В себе — от потомственной тьмы
Я снова в глазах — передал.
Живу я тем временем — в страх
И ночью куют мне — одежду
Мои быстрокрылые — сны,
Что очень хотят мне — помочь,
Но словом ли словно — дружил
В сердцах с дураком — современным
Я снова, как в живости — глаз
Он терпко мой разум — хранил.
Я снова актёр между — ран
И вот выхожу из — отеля,
А мой ли сосед — от глазниц
Сегодня там душит — за час
Ту дружбу, где нет мне — вина
И подлости жить — от обиды,
Но в страхе тревожить — мой рок
За небылью в сотне — прикрыв
Им только щадящий — оскал
Меж ревностью жить, обращая
За древностью — ниже миров
Ту мышь, как летучую страсть,
Единожды в зубы — вонзив
Свой острый клинок — по идее,
Когда от раздумий — больна
Душа — меж начала быть ею?
Там в чёрных мирах — ото снов
Я снова блуждаю — на ветре
И между соседней — игрой
Я скалюсь, как новый вампир,
Что слову актёр — между лет
И признанный веер — пощады
Иметь свой зарочный — манер
Под близостью мании — в час,
Где нет мне искусства — искать
К сердцам — мой горящий пример,
А только лишь падая — в гроб
Отпугивать воронов — мира,
Что прошлому также я — прост,
Что в будущем — сгорблен игриво
И тают меж пропастью — сны
В могучей мне рамке — пропасть.
Иль ветром опять — подсказать,
Что черен я в смелости — листьев,
Что эта природа — вольна
Мне мраком души — увенчать
Мой личности рай — по краям,
Чтоб жить, подгибая — сюжетом
В себе человеком — под страсть,
Но к делу — вампиром в уме.
Я смел и поэтому — старость
Мне также к лицу — не страшна,
Я буду искать там — усталость,
Но в вечности славно — манить
К себе этих женщин — от мглы
Искусственной воли — на малость,
Что мне они также — больны
Попасть под венец — дурака.
Как слаженно манит — рука,
Как виден движением — хруст,
Когда между шеей и — пылом
Мне тянется медленно — в грусть
Вся эта затея — под смысл
И тонко щадит — под гранитом
Заисканный ветер — от грёз,
Где нет мне истории — взять.
А просто увиливать — в грусть
Искавшему сердцу — о нежность
Моей сердобольной — души,
Где нет уже старости — в пядь,
Лишь вороны вьют — эталон
И медленно в тон — так усердно
Там падают мысли — из снов
За каждым движением — в путь.
Что снова и снова — пройду
По форме Европы — ту нежность
И женщины будут — играть
Мне маску искусства — взамен,
Как пробовал я — этот мир
И просто испытывал — низость,
А всё потому, что я — мёртв
Под древностью — падших могил.
В которых так смертным — темно
Искать — этой жилы искусства,
Где тянется ветер — давно,
Как парус умильного — в дрожь,
Магнитного вереска — с тыла,
Но смертному волей — неблизко
Он водит за нос — дурака,
Как древний из счастья — вампир.
Но мне избегать бы — пора
Той юности в смелой — примете
И видеть свой парус — за зной
Давно уж проклятой — поры,
Что верный испанец — не свёл
Ту дружбу — внутри от примеров,
А просто по барам — в душе
Он мелко цепляет — тот гнев.
Зовя под обыденность — хруст
В бокале вина или — рома,
Иль пошлости вылитой — тьмы
Всё думать, как страстный вампир
И только пригладив — черту
Ей снова взывать — как попутный
Отшельник — за каторгой мест,
Где выше нам только — холмы.
Где нет иллюзорности — жить,
Но ветром спускаться — известно
Над пропастью смелого — врозь,
Где гложет любви — тетива,
Она мне сегодня, что час
Внутри от пустого — рассудка,
Не зная мой зрелый — манер
И подлости жить, как вампир.
|
