В моих знакомых числится поэт –
он выразитель чувств и настроений.
Он может потрясающий сонет
вам сочинить за несколько мгновений.
Он гений в сфере образов и форм,
стихов он мастер трепетных и нежных,
но чтоб добыть для пропитанья корм,
поэт освоил ряд профессий смежных.
Во-первых, он прекрасный землекоп.
Его всегда зовут копать могилы.
И он копает быстро и нон-стоп,
мурлыча что-то из "Самсона и Далилы".
А во-вторых, он классный кулинар.
Работая шеф-поваром в пельменной,
открыл в себе неоценимый дар
питать людей едою вожделенной.
Ведь их полуголодный вечный стон
нельзя назвать задорно-звонкой песней.
А тут пельмени вам и выпивон –
что может людям быть ещё любезней?
А в-третьих, наш смекалистый пиит
умеет извлекать из флейты звуки.
Он в филармонии флейтистом состоит.
Ну, мой знакомый мастер на все руки!
"Поэт в России больше, чем поэт!" -
так он назвал последнее творенье.
Пришёл вчера, сказал: - Читай, сосед!
И замер в ожиданье восхищенья…
* * *
Почувствует счастливей
себя мой друг-поэт,
когда найдёт в архиве
записки юных лет
и скажет:
"Веселее
жилось мне в те года,
когда была мокрее,
текучее вода,
и девушки добрее
намного были, да!
И в школе, и позднее
давали мне всегда.
А что теперь? Исчезли
фантомы синих птиц…
И жёсткости нет в жезле,
стихов не стало чтиц…
А раньше как бывало –
в былые времена?
Стихи мои читала
вся женская страна!"
Ну, может, и поменьше,
а может быть, и нет…
Он лирику для женщин
писал, мой друг-поэт…
* * *
Стихов "насоздавал" я
очень много…
И что же делать
с ними мне теперь?
Придёт пора
отправиться в дорогу –
когда откроется
мне в Вечность дверь –
тогда стихи,
увы, осиротеют,
исчезнут вслед
за автором своим…
Загвоздочка…
И мысли нет важнее:
куда их, чтобы
не сгорели в дым?
Я подготовлю
для стихов заране
из нержавейки
вековечный "гроб".
Распоряжусь
в последнем завещанье,
похоронили
по соседству чтоб.
И век произведений
будет долог,
когда-нибудь
достанет из земли
коробку со стихами
археолог
и отряхнёт
от вековой пылИ.
Прочтёт и скажет:
– День неплохо начат…
Я содрогнусь
в неодолимом сне:
– Помилуй, Бог!
Ведь археолог плачет!
И может, даже
плачет обо мне…
|
