Владея памятью не своего и род не мыльной пенится, и утварь своего, чужого граблями на свалку, частокол не колоколом и чужая барахолка вряд ли выстроит, чужое барахло, барахтаться в чужом, и хлев по прежнему не ждет, сто лет и нет ни щей, и нищенство чужую косточку грызет, и папереть крыльцом не стонет, свист и вороном клюется падаль за своим, приданое еще, еще и свист, и ключница свое, но ключ вне разума чужое подобрать, октава дрему вызывает, и плевок Луны останется лишь подобрать уже не моське, и авоська снова с бутыльком, пласмаска греется с душком и нет сноровки, тренировка, гипсовое в памяти нет, более узора на окне и вне решетки есть и пряник, вензеля, топорная работа, век рубить в хлеву всего лишь памятку одну, свое не отличая от чужого загребая, перлы так строчат, ушастая кобыла принесет еще щенят, и ква конечно в благородстве тонет не в листе, кувшинкою сокрыть уже не лилию, и лотос пряностью не дышит, свежесть бухгалтерии по прежнему печатает не резюме, и вне ушастого тропою лисьей бегает не серое волчище и такая стая попугаев, семь замков и замок не в окружности печальки, и ступени падают зубцом, скворечник тоже приглянулся хворостине, и несется стадо не пингвинов, ласточка весною не найдет для воробья иную пригорошень не чужого мотыля.
|
